Он вздохнул и отпустил ее.
— Слава богам. Хотя бы с одной из вас можно договориться.
Хотя ей приходилось бежать, чтобы не отставать от его широких шагов, она, все же, догнала его.
— Хлоя не очень расстроилась. Она просто такая.
— Что ж, я рад, что ты не такая, как она. В противном случае, вероятнее всего, я бы остался единственным ребенком в семье к настоящему времени.
Шэннон рассмеялась.
Она улыбнулась впервые с тех пор, как они покинули Ирландию. Он знал, что она не принимает их участь. Это просто крошечное перемирие перед очередным приступом истерики. Он также знал, что не стоит произносить имя Финна Келли или начнутся дикие рыдания.
Как он вообще оказался в таких обстоятельствах? Они ничего не сделали. Лепреконы столетиями скрывали их замок от людей, и в последние годы, пока замок разрушался, они мирно жили в домике смотрителя подальше от посторонних глаз. И вдруг их вырвали из постелей и против воли повели к замку, который больше не был скрыт, но все еще стоял — хоть и осыпался — у всех на виду.
Когда лепреконы потребовали у Айришей вернуть золото, которое пропало из их сундуков, Рори подумал, что это шутка. Судя по всему, Клэнси обнаружил пропажу и убедил друзей, что любовь драконов к сокровищам, в итоге, выйдет им боком.
Достигнув пустынной части побережья, Рори и Шэннон обнаружили большую пещеру, которую временно могли назвать домом. Драконы были не морскими существами, поэтому он был рад оказаться на твердой земле.
Лицо Шэннон сморщилось, а в глазах заблестели слезы.
«О, нет. Пошло-поехало».
— Что такое, дорогая? — спросил он, страшась ответа.
— Это то, к чему мы стремились? Жизнь в темной сырой пещере? Я скучаю по нашим торфяникам и любимым диванчикам в мелкий цветочек. Это место просто ужасно.
Рори похлопал ее по плечу.
— Уверен, ты сделаешь это место уютным, насколько сможешь. Просто разведи небольшой костер и не дай ему потухнуть. Я найду Хлою и покажу, где мы устроились. Мы втроем посоветуемся и придумаем новый план.
Шэннон опустила взгляд на ноги. Сразу за этим он увидел, как она дрожит, и большая слеза скатывается по подбородку.
— Надеюсь, Хлоя купит нам теплые ботинки, то есть Молли.
Он вырвет последние волосы на голове, если ему придется дольше находиться в обществе своей плачущей сестры.
— Давай-ка, прекращай это. Как ты собираешься разводить костер, если тут же потушишь его слезами?
Он увидел, как она, несколько раз вздохнув, попыталась взять себя в руки.
— Молодец, девочка. Уверен, к моему возвращению ты хорошо разогреешь это место. Только не уходи, чтобы мы с Хлоей смогли найти тебя.
— Что, по-твоему, я должна поджечь, братец? Камни?
«Я должен думать обо всем?»
— Ну, мы принесем немного газет и веток, чтобы разжечь костер и дадим тебе отдохнуть. А пока, разогрей камни своим дыханием. Также можно выпускать пар, чтобы нагреть воздух.
Вздохнув, Шэннон сделала глубокий вдох и выпустила столп пламени на стены пещеры.
— Отлично. Спасибо, дорогая. Я пошел искать нашу ворчливую сестру. — Прежде чем Шэннон снова начала бы ныть и жаловаться, он выбежал из пещеры и бросился через камни прямиком к городу.
Когда Эмбер, наконец, снова появилась в уборной аэропорта, то незамедлительно отправилась домой.
— Мне нужен отпуск, — пробормотала она. Девушка решила, что сходила с ума и все, что ей нужно — просто лечь и выпить. Она проигнорировала записку на двери лифта. Там всё было написано мелким шрифтом и выглядело официальным. Скорее всего хозяин будет травить клопов или кого-то еще. Пока она возилась с ключами, то заметила такие же записульки на дверях всех соседей. Наконец, она открыла дверь и схватила бумажку, намереваясь глянуть на нее позже.
Бросив чемоданы у кухни, Эмбер взяла маленькие бутылочки вина из холодильника. По пути взглянула на записку и чуть не выронила бутылку Шардоне. Уведомление о выселении?
— Матерь Божья!
— Я прямо позади тебя, — произнес женский голос.
Эмбер резко развернулась и громко повторилась.
— Я же сказала, я прямо здесь! — женщина в белом платье хлопнула в ладоши. У нее были длинные густые белые волосы. Ее одеяние было подпоясано лозой плюща.
— Эй, а вы разве не та женщина из уборной? Подруга Брэнди?
— Хах. Присаживайся, девочка. Нам надо поговорить.
Эмбер замешкалась. Женщина была безоружна, но в ней было что-то угрожающее. Словно в подтверждении ее чувств, за окном потемнело небо, и прогрохотал гром. Эмбер отшатнулась и тяжело приземлилась на бежевый диван.