Глава 7
Диего
Через месяц после первого свидания я разместил на сайте галереи объявление о потрясающем показе новой художницы Скарлетт Стрит.
У Лоренцо наметанный глаз, поэтому я попросил его прийти посмотреть, когда мы закончим размещать работы Скарлетт.
– Она довольно хороша.
Я отправил Скарлетт в хозяйственный магазин за проволокой. Может, у меня и не ревнивая натура, но я не глуп. Кроме того, мне нужно обсудить с ним вещи, о которых лучше помалкивать.
– Думаю, они одни из лучших, которые я когда-либо видел.
Вешаю картину, на которой луна касается океана.
Лоренцо пристально смотрит на картину.
– Не вымысел, но и не совсем реальность. Очень вдохновляюще.
Я смеюсь и отступаю назад, чтобы убедиться, что все правильно понял.
– Не слишком возбуждайся, или ты бросишь вызов нашей дружбе, Лоренцо.
Он поднимает одну темную изогнутую бровь.
– Я бы и не мечтал взять то, что мне не принадлежит. Кроме того, думаю, что мисс Стрит все равно выбрала бы тебя.
Звучит заманчиво, но я не так уверен в себе.
– Я действительно не знаю, чего она хочет. Ей здесь комфортно. Я никогда не смогу дать ей нормальную жизнь. Нечестно держать ее вдали от реального мира.
Напротив океана, на стене, висит картина с пшеничным полем с такой детализацией, что я вижу движение стеблей на ветру. На заднем плане, там, где можно было бы ожидать увидеть американский фермерский дом, возвышается сказочный замок. Возможно, она хотела сказать, что дом каждого мужчины – его крепость. Или, может быть, она тоскует по дому.
– Я не уверен, что реальный мир настолько интересен твоей даме, – говорит Лоренцо, рассматривая его. – Она жаждет другой жизни, и хочет, чтобы ее картины принимались близко к сердцу.
– Может быть.
Я подвигаю потрясающую картину с изображением мака, нарисованного в приближении, что жилки каждого лепестка пульсируют жизнью. Как только я прислоняю его к стене, поворачиваюсь лицом к своему другу.
Он ухмыляется, показывая ярко-белые зубы с удлиненными клыками.
– Тебе что-то нужно?
– Да.
– Тогда, говори.
Лоренцо сидит на скамейке в передней части галереи.
Я расхаживаю по комнате. Думал, что знаю, что сказать и как спросить, но теперь я не решаюсь вовлекать кого-либо еще в мои поиски избавления Скарлетт от ее неприятного прошлого.
– Ну же, Диего, мы дружим уже двадцать лет. Что тебе может быть нужно такого, в чем я бы отказал?
Останавливаясь, я поворачиваюсь к нему лицом.
– До того, как Скарлетт приехала сюда, она была в бегах больше года.
Его глаза сужаются.
– В бегах от чего?
Это история Скарлетт, но иметь вампира, стоящего за планом, всегда хорошо. Я делаю глубокий вдох.
– От мужчины, который надругался над ней. Она сбежала и с тех пор находится в бегах.
Кровь капает с губы Лоренцо, там, где он порезал ее, сжимая челюсти. Он вытирает ее, и мгновение спустя рана заживает.
– Это из-за него ты так долго ждал, чтобы выставить ее работы?
– На самом деле это было эгоистично. Я хотел, чтобы она немного успокоилась, прежде чем я сделаю то, что должно быть сделано. Я хотел наслаждаться ее обществом, не беспокоясь о появлении настоящего монстра.
Опускаю то, что хотел бы, чтобы она влюбилась в меня так же сильно, как я влюбился в нее. Не зная, удалось мне это или нет, я знаю, что мы не можем вечно ждать, чтобы встретиться лицом к лицу с неизбежным.
– Ты уверен, что он придет? – голос Лоренцо напряжен.
Я киваю.
– Хотя Скарлетт не рассказала о нем всего, она рассказала мне достаточно. Он много раз пытался найти ее, и она оставалась на шаг или два впереди него.
– Ты хочешь, чтобы я вычеркнул ее из его памяти? – спрашивает он.
– Я бы с удовольствием перегрыз ему глотку, но я должен довольствоваться тем, что сделаю так, чтобы Скарлетт была в безопасности, независимо от ее выбора остаться здесь или двигаться дальше.
Мой вдох прерывистый, и мне не нравится показывать такую уязвимость.
Лоренцо проводит рукой по своим идеально зачесанным назад темным волосам и спрыгивает на пол.
– Я бы сделал это для любого на ее месте. Почему ты так колеблешься?
– Он шериф в маленьком городке в центральной части штата Нью-Йорк.
Я засовываю руки в карманы, чтобы удержаться от того, чтобы не ударить кулаком в стену.
Кровь снова сочится из того места, где Лоренцо прикусил губу.
– Этот офицер причинил ей вред?
Я наклоняю голову.
– Она рассказала мне кое-что. Я знаю, что он бил ее и кое-что похуже. На ее теле есть шрамы. Хотя, гораздо больше находится внутри. Он держал ее взаперти. Если бы она не была такой чертовски блестяще умной, ей бы никогда не удалось сбежать.
Каждый мускул в моем теле напряжен. Мне нужно полетать и избавиться от части этого сдерживаемого гнева, но на это нет времени.
В глазах Лоренцо вспыхивает опасность.
– Я удивлен, что ты позволил ей пойти в хозяйственный магазин одной. Что, если этот гребаный мудак придет и схватит ее?
– Я попросил Лили присмотреть за ней. Знаю, что это не совсем благородно – шпионить за ней, но мне нужно было поговорить с тобой и...
Я поднимаю руки в знак поражения. Остальное очевидно. Шон может приехать в Кричащий Лес. Возможно, он нашел ее несмотря на то, что до сегодняшнего дня не было никаких сообщений о выставке. Как сотрудник правоохранительных органов, он имеет доступ к информации.
Лоренцо отмахивается от моего полу-извинения.
– Она должна быть в безопасности. Ты поступил правильно. Лили сообщит, если произойдет что-нибудь необычное.
– Думаю, он пойдет на демонстрацию силы. Он придет на вечер открытия.
У меня сводит челюсть, и я могу сломать зубы, я так напряжен.
– Ах, как будто ему действительно не все равно. Да, я знаю этот тип. Тогда я схвачу его и сотру его память?
– Сначала я попытаюсь урезонить его, – отвечаю другу.
– Это не сработает.
– Знаю, но это заставит Скарлетт почувствовать себя лучше. У нее доброе сердце.
Я хочу окутаться ее добротой и быть окутанным ею на всю оставшуюся жизнь. Это смешно, но это правда.
– Итак, – кивает он, – когда разум подводит, мы принимаем другие меры. И как далеко ты хочешь, чтобы я зашел? Должен ли я удалить его воспоминания на несколько лет или его взрослую жизнь? Его люди могут подумать, что он ударился головой, и назвать это амнезией.