Релкин почувствовал в ее словах неожиданный страх.
– Освободить рабов.
Иуунс ткнула в его сторону длинным пальцем.
– Нет. Ты сам хочешь сделать из арду рабов. Вот почему ты пришел сюда. Зачем еще станет бесхвостый освобождать народ Арду, кроме как для того чтобы сделать из них собственных рабов?
Релкин даже застыл на минуту, пораженный таким чудовищным недоверием.
Лумби, растерявшись, уставилась в землю. Даже Норвул громко закашлялся от возмущения.
Когда же Релкин оглянулся, то увидел раскрасневшиеся щеки Лумби.
– Релкин спас мне жизнь. – Девушка не могла сдержать яростных ноток в голосе. – Он и дракон спасли всех вас. Он не работорговец; он пришел с севера. На самом деле он пришел издалека, далекого далека, из каких-то волшебных мест, Лумби не понимает все до конца, но он не работорговец.
Она выговорила все это так эмоционально, что две женщины в гневе повернулись к ней.
Норвул снова что-то проворчал себе под нос.
Релкин встал, слегка удивленный.
– Не уходи, Релкин.
– Нет, я не уйду. Нам нужно многое сделать, и совсем нет времени. Дожди придут, и очень скоро. Дракон думает, что сегодня ночью.
– Дожди пришли, – сказала Иуунс, – пора людям Арду уходить на север. Мы собираем анколу и йоберри в северных лесах. Мы охотимся на трехрогих на равнине.
Скривившись, Норвул тряхнул головой.
– Очень трудно думать. Всегда в это время мы уходим на равнину. Скоро пройдет пора анколу. Но мы не можем идти. Еще не можем. Нам нужно освободить остальных арду.
– Ба! – заявила Иуунс. – Ты дурак. Тебе придет конец, если ты пойдешь вниз по реке. Запомни слова старой Иуунс.
Норвул тяжело сглотнул, потом дерзко вскинул голову:
– Норвул верит бесхвостому.
– Как твои губы произнесли такое? – возопила Юнс.
– Духи леса отвернут свои сердца от арду, если арду пойдут за бесхвостым, – присоединилась к ней Иуунс.
– Нам нужно разделиться, – сказал Релкин, не обращая внимания на женщин.
– Видишь? – закричала Иуунс. – Видишь, чего хочет теперь бесхвостый?
– Нам нужно разделиться. – Релкин решил добиться, чтобы его выслушали. – Большинство пойдет на север, но медленно – из-за тех, кто слаб и нуждается в отдыхе. Мужчины же и, возможно, самые крепкие женщины пойдут на юг со мной и драконом. Мы спустимся по реке, найдем лагерь работорговцев и освободим узников.
– Откуда ты знаешь, что нужно искать еще один лагерь? – выпалила Юнс.
– Не один же здесь лагерь. Все об этом говорят.
– Правда, – сказал Норвул. Релкин показал на реку.
– Эта река внизу широка и глубока – так я слышал. Норвул кивнул.
– Это Черная Река Иил. С другой стороны ближайших гор она широка и глубока.
– Тогда их лагерь там. Я в этом уверен.
– Значит, нам нужно туда идти и освободить пленников, – заключил Норвул.
Иуунс зло фыркнула. Затем они с Юнс двинулись прочь.
– Будут неприятности, – сказала Лумби.
– Не понимаю, – ответил Релкин.
– Они не доверяют тебе. Для них все бесхвостые – зло. Иуунс и Юнс прожили долгую жизнь и всегда знали одно: когда приходят бесхвостые, они убивают арду и делают из них рабов.
– И даже несмотря на то, что я освободил их от шайки работорговцев, они не могут поверить, что я стараюсь им помочь?
– Мужчины пойдут с тобой. Мы знаем, что должны найти все лагеря работорговцев, какие сможем, и освободить наших людей, – заявил, выпрямляясь, Норвул и отошел от костра.
Релкин и Лумби остались одни – похоже, впервые за все эти дни.
– Мне не хватает кое-чего, – сказала Лумби.
– О да, мы и не знали, как была хороша наша жизнь, правда?
– Лумби думает, что жизнь была очень хороша.
– Я тоже. И клянусь богами, мне не хватает этой жизни. – Он поколебался с минуту. – Лумби, я хочу спросить тебя кое о чем.
– О чем спросить?
– Ну, может, мне остаться здесь с Лумби, присоединиться к арду?
И когда он говорил это, образ Эйлсы, дочери Ранара, прошел перед его внутренним взором, чуть не парализовав язык.
– Нет, Релкин, мы не сможем стать родителями. Ты не арду. Да и в любом случае ты обещался другой. Ты много раз говорил мне об этом.
– Но я могу и не вернуться к ней живым. Она может подумать, что я погиб, и выйти замуж за кого-нибудь из своего клана. Я не могу винить ее.
Лумби бросила на него злой взгляд:
– Нет. Ты говоришь все это, но Лумби знает, что ты уйдешь.
– Ну так, может, Лумби пойдет со мной? Лумби рассмеялась, ее белые зубы сверкнули двумя правильными кривыми.
– Лумби – идти в широкий мир? О нет, я буду там единственной в окружении бесхвостых. Ты же говоришь, что нигде нет таких, как Лумби, только такие, как Релкин. Лумби не нравится эта мысль. – Она решительно кивнула. – Но нравится Релкин. – Улыбка ее вернулась.