– Еды на неделю, – прошептал меньший из охотников, непроизвольно поднимая руку, чтобы подергать себя за молодую бородку.
– Мальчик может оказаться прав, – проговорил тусклым голосом больший из пары, – у нас не было ничего во рту с той позавчерашней змеи. Дракон бы сейчас съел много.
– Мальчик – тоже.
Юноша, сказавший это, почувствовал, как его рот наполняется слюной. При взгляде на жующего молодого зверя голодному молодому человеку представлялась груда кусков мяса, хрящей и всего остального, что можно жарить, печь на горячих камнях и вялить на солнце.
У дракона, коричнево-зеленого чудовища весом около двух тонн, через плечо была перекинута широкая кожаная перевязь, на которой висел в ножнах драконий меч.
– Стой здесь, – сказал юноша с темной бородкой, – я обойду его справа и зайду сзади. Когда закричу, подползай ближе.
Оба знали, что если Базил Хвостолом сумеет подобраться достаточно близко – на расстояние досягаемости драконьего меча, – то зверь в долю секунды потеряет голову, и они получат вожделенную добычу.
– Мальчик идет!
Релкин почти совершенно беззвучно скользнул вправо. Неделя, проведенная в древнем лесу, обострила его ловкость до предела. Но сейчас он снова пожалел о пропаже своего меткого кунфшонского арбалета. Иначе ему ничего бы не стоило всадить стрелу в глаз зверя со ста футов и мгновенно раздобыть обед. А без арбалета ничего не оставалось, как только стараться подкрасться к жертве на расстояние удара меча.
Сильно мешали двигаться и заросли саговника. Длинные и ломкие шипы оставляли в коже занозы и вызывали болезненные язвы.
К несчастью, арбалет был утрачен навсегда. Его отобрали у Релкина, когда захватили в плен на поле Тог Утбек. Скорее всего, оружие погибло при извержении вулкана, том самом, где нашел свою смерть Великий Херута.
Укол в бедро продемонстрировал, что мальчик был все же недостаточно осторожен. Пришлось остановиться, чтобы вынуть занозу из кожи. Кроме кустарника, заполнившего собой все вокруг, и шипастых деревьев, следовало опасаться еще очень и очень многого. К тому же Релкин был бос – он потерял сандалии в водах Внутреннего моря.
Наконец он выбрался на нужное место. Молодой гигант продолжал жевать. Передвигаясь, он рассеянно помахивал длинным гибким хвостом, свивая и развивая его с громким хлопаньем. Релкин снова подивился тому, как сумел этот зверь, питаясь одними папоротниками, вырасти до таких размеров в лесу, полном, как он знал, хищниками, причем некоторые были значительно больше взрослого боевого дракона и безусловно свирепей.
В третий раз спросил себя Релкин, действительно ли зверь находится здесь в одиночестве. Но, внимательно осмотрев деревья, присутствия других животных не обнаружил. Не доносилось и никаких посторонних звуков. Одинокий великан счастливо жевал ярко-зеленые листья папоротников. Релкин был слишком голоден, чтобы продолжать волноваться по этому поводу. Животное по-прежнему никого не замечало, и мальчику удалось подобраться к нему меньше чем на пятьдесят футов. На этот раз они будут с добычей во что бы то ни стало.
Базил уже дошел до границ своего терпения. Релкин глубоко вздохнул и вознес короткую молитву старине Каймо, богу удачи. Затем с громким криком подпрыгнул и помчался прямо на зверя, размахивая руками. Со стороны это, должно быть, выглядело смешно – шестифутовый двуногий нападает на животное тридцати футов от головы до кончика хвоста.
Чавканье прекратилось, голова удивленно взметнулась, и один глаз уставился на Релкина.
Тот продолжал бежать вперед, не переставая орать как сумасшедший.
Зверь странно фыркнул, переступил назад передними ногами и уселся на массивные задние. Мускулистый хвост оказался теперь вдавленным в землю Зверь выставил вперед тупые когти передних лап. «Только подойди», – казалось, говорил он.
Релкин приостановился. Эта зверюга весила по крайней мере тонны три, а у него был всего-навсего короткий легионный меч. Но руками драконир размахивать не перестал, стараясь удержать внимание животного как можно дольше. Теперь дело было за драконом.
Базил уже бесшумно летел сквозь деревья, небрежно поигрывая мечом. Всего-то и требовалось что один хороший замах. А потом они будут есть. Хвостолом не был уверен, что станет дожидаться приготовления мяса.