– Яд! – воскликнула Айрин. – Прямая противоположность целебному эликсиру!
– Ошибаешься, – возразила горгона.
Хамфри стряхнул с бутылки капли, подтащил ее к себе и завернул в громадный носовой платок. Затем пошел прочь от родника. Зеркало повернулось следом.
Хамфри подошел к ковру-самолету. На ковре сидел Хамфгорг. Вид у него был глупый – как всегда. Перед ним лежала горстка мятых фруктов. У мальчика ни на грош таланта. Только подлинный талант восполнил бы все его недостатки. Кучка мятых фруктов подсказывала, что Хамфгорг бился, но никак не мог создать свежий плод. Этот ребенок приносил своим знаменитым родителям одно разочарование. Маленький, некрасивый, туповатый, да еще и бездарный – хуже не придумаешь!
Хамфри тем временем стал складывать удочку. Ему понадобилось освободить руки. И он протянул бутылку сыну, предупредив его, – догадаться об этом было нетрудно, хотя картинка не звучала. На ковре, поблизости от Хамфгорга, лежал знаменитый узел тайн доброго волшебника. Хамфри не расставался с ним, как Айрин не расставалась с мешочком семян.
Но удочка, которая должна была сложиться на манер телескопа, заартачилась. Хамфри с раздражением упер ее в землю, схватился двумя руками и нажал. Удочка неохотно уступила. Айрин представила, как протестовало бы удилище, если бы такую штуку с ним проделал волшебник Дор. Кричало бы, что его унижают. Неодушевленные капризничают, не боясь наказания. Хамфри опять нажал. Еще немного – и победит!
Но дело шло туго, потому что Хамфри был стар и слаб, а удилище выкручивалось, как только могло. Наконец волшебнику удалось сократить вредную штуковину до размеров небольшого цилиндра. Потом он смял и цилиндр, превратив его в нечто вроде обыкновенской монеты, и спрятал кружок в карман.
И вдруг земля задрожала. Хамфгорг зажал уши. Добрый волшебник Хамфри повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с неожиданной угрозой. Зеркало повернулось так, что стал виден...
– Провальный дракон! – в ужасе крикнула Айрин. Напоминание о недавней встрече с чудовищем отнюдь не померкло. – Так вот куда он побрел от замка повелителя зомби! Пока я искала Айви...
Пыхая жаром из ноздрей, дракон наступал на Хамфри и Хамфгорга. Хамфри что-то крикнул – и ковер резко поднялся. Хамфгорг от неожиданности свалился на землю. Ковер взмыл в небо, унося с собой волшебный узел Хамфри, и вскоре исчез.
– Какой ужас! – воскликнула Айрин. – Хамфри лишился своих волшебных тайн!
– Мне нельзя было отпускать его, – мрачно произнесла горгона. – Мужчины вообще так беспомощны. Но кому-то надо приглядывать за домом, пока он набирает воду из Родника молодости.
– Родника чего? – спросила Айрин, испытав новое потрясение.
– О, я проговорилась! – смущенно воскликнула горгона. – Ведь это тайна.
А в зеркале события разворачивались своим чередом. Провальный дракон наступал на папу и сына.
– Тайна? – переспросила Айрин. Вопреки ужасным событиям, разворачивающимся на ее глазах, новость страшно заинтересовала ее. Значит, там, посреди поляны, находится Родник молодости. Родник? Если это и в самом деле родник, то довольно странный, потому что он больше похож на прудок или озерцо. Может, вода и впрямь бьет вверх, но только раз в день. Может, это происходит, когда надо повысить уровень. Многие люди в течение столетий искали родник. Искали родник, а натыкались на стоячее озерцо. Это их и сбивало. Думая, что перед ними обыкновенная вода, они прикладывались попить... и выбывали из игры. Вода превращала их в беспомощных младенцев, а младенец не может ничего рассказать.
– Ты понимаешь, горгона, какую роль мог сыграть этот родник в истории Ксанфа? – вопросила королева. – Мой отец...
В зеркале Хамфри кричал на сына. Тот вертел в руках завернутую в платок бутылку. Сцена словно длилась вечность: наступающий, пыхающий дымом дракон, пятящийся старик, медленно разворачивающий платок мальчик.
– Неужели ты не понимаешь, что родник просто необходимо было хранить в тайне? – возразила горгона. – Хамфри пользовался водой разумно, сохраняя себя на уровне чуть больше ста лет. Повелитель зомби знает о роднике. Он употребляет воду для придания большей ловкости своим зомби. Повелитель зомби давным-давно, еще в прежней жизни, знал об источнике. Он и рассказал Хамфри. Когда-то это был настоящий родник, но столетия утомили его. Узнай о нем все, в Ксанфе просто перестали бы умирать от старости. Представляешь, какая бы сделалась со временем давка...
Айрин слушала не очень внимательно. Ее гораздо больше интересовали события в зеркале. Мальчик наконец-то развернул бутылку и снял пробку. Следуя указаниям отца, он размахнулся и плеснул на дракона широкой струей.
– Осторожно! – невольно крикнула Айрин, понимая, к каким бедам может привести столь необдуманное движение.
Вода обрызгала дракона, который сразу стал уменьшаться и молодеть. Но досталось и Хамфри!
Айрин в ошеломлении не отрывала глаз. Вода Родника молодости была грозным оружием. Слишком большая доза ее лишала человека силы и превращала в младенца. Пить необязательно, достаточно плеснуть на кожу. Вода не знала ни врагов, ни друзей. Пострадали оба – и дракон, и Хамфри.
Дракон сделался гораздо меньше, чешуя приобрела более яркий оттенок, и задышал он куда более густым дымом. А добрый волшебник Хамфри превратился в весьма солидного гнома лет пятидесяти. Фигура его стала гораздо стройнее, на голове выросли волосы. Но на этом перемены не завершились. Дракон и Хамфри продолжали молодеть. Они стремительно двигались назад, к детству.
– Оба теперь совсем зеленые, – заметила горгона. – Наше счастье, что вовсе не исчезли. Обоим уже за сто. Это их и спасло. А я использовала заклинание, оставленное Хамфри на всякий случай, чтобы возвратить его в замок.
Превратившийся в младенца Хамфри исчез с картинки. Айрин испуганно вздрогнула, но потом догадалась: он не растворился, а просто исчез со сцены... С полянки исчез, а в замке появился.
Хамфгорг, испуганный и огорченный, расплакался. Дракон-младенец поежился, огляделся, расправил нежные крылышки и улетел прочь.
Зеркало потемнело. Айрин повернулась к младенцу.
– Так это и есть Хамфри! – изумленно воскликнула она.
– Он самый, – вздохнула горгона. – А Хамфгорг остался в лесу. На себя он не брызнул, но это единственное утешение. Зеркало помогло бы его найти, но оно улавливает только Хамфри, а я не знаю, как переключить улавливатель. Ты заметила, как только оно поняло, что Хамфри исчез, сразу померкло. И на поиски не могу отправиться, пока на руках у меня...
Хотя лицо горгоны скрывала вуаль, Айрин поняла, что та плачет. На бедняжку обрушилось сразу столько несчастий, что она, конечно, нуждалась в помощи. Айрин и горгона оказались сестрами по несчастью, но все же королева в душе удивлялась, что сама горгона, умудренная годами и опытом, горгона, ужасная, когда сбрасывает вуаль, растерялась, как обыкновенная женщина. Для сохранения телесной и магической силы требуется все-таки некое душевное равновесие.
– Сядем и подумаем, – предложила Айрин, тронув горгону за локоть. – И мой ребенок потерялся. Я ведь шла в замок за советом.
И зря. Хамфри сам превратился в ребенка.
Горгона послушно пошла за Айрин. Они пришли на кухню, самое подходящее место для замужних кумушек. Горгона предложила чаю с медом.
Айрин заметила куски сыра. Один был громадный, с пятнистой коркой. Айрин протянула к нему руку, но кусок злобно огрызнулся.
– Не трогай, – предупредила горгона. – Это чудовищно невкусный сыр. Я кормлю им чудовищ. Лучше отведай этого. – И горгона придвинула к королеве другой кусок.
Айрин осторожно откусила.
– Вкусный. Как он называется?
– Горгонский сыр. Сама сделала. Посмотрела – он и окаменел.
Айрин невольно усмехнулась. Оказывается, горгона применяет свой взгляд и в домашнем хозяйстве.
Затем перешли к делу.
– Сначала надо найти няньку для Хамфри, – предложила Айрин. – А можно ли вылечить такое фантастическое омоложение?