Утром зверёк успокоился и дрожать перестал. Он мило поел морковку, посидел на руках и даже позволил себя погладить. Я назвала его Фунтиком, потому что несмотря на размеры лопоухий был весьма увесист. Потом всё вычитала в Интернете про эту породу и про то, что многие недобросовестные владельцы выбрасывают домашних любимцев просто так, когда надоели. Отстреливала бы таких! Ведь животные, они же почти дети!
– Но теперь ты, малыш, попал в хорошие руки, – заверила я новичка, – я своих не бросаю.
Он сунулся мне в ладонь мягким носом. А к вечеру снова стал метаться, попискивать и всех моих кото-собачек переполошил, хоть они и за дверью сидели – я решила подержать поначалу кролика на карантине, чтобы других моих пушистиков ничем не заразил. Те, конечно, волновались и ревновали, но я знаю, что со временем привыкнут. Моя болонка Кася со мной не разговаривала, когда я Фердинанда домой притащила. Но тот был такой милаш, что я не смогла устоять.
Мама говорит: «Ты не кошатница, ты хуже». А я просто животных люблю. Говорят, счастье нельзя купить за деньги, а вы сходите на Птичий рынок... Но во вторник, конечно, когда мама приедет с моря за ключами и своими орхидеями, она меня убьёт.
В воскресенье мой любимый ветврач не работал, в понедельник, то есть сегодня, на работе был завал, и я выбралась на приём с кроликом только поздно вечером. Понятия не имею, как ушастик умудрился открыть дверцу и выскочить на асфальт. Со скоростью спринтера, резво отталкиваясь задними лапами и почти подлетая над дорогой, Фунтик чуть не врезался в проезжающий мотоцикл. Я вскрикнула. Пушистая задница с клоком белого меха на месте хвоста рванула на противоположную сторону. Потом к этому дому. И на моих глазах юркнула в дыру в двери.
Ох, с этим ушастым недоразумением одни неприятности! Но не могу же я его бросить.
– Фунтя, – опять позвала я. – Иди сюда, малыш, смотри, что у меня есть. Морковка...
В ответ тишина.
Я с огорчением вздохнула. Может, он от меня просто сбежал? Как Витя месяц назад? Хотя нет, что тут сравнивать! Только любовь кроликов к быстрой любви и неразборчивым связям...
Я выпрямилась и снова наткнулась взглядом на надпись: «Иди за кроликом». Чёрт, тут же ещё было слово «белый»! А оно куда делось?..
И вдруг в темноте дома, совсем-совсем близко от двери кто-то заверещал испуганно и очень жалостливо. Ой, мой малыш! Вдруг на него напал бродячий кот? Или он провалился в дыру в полу, потому и не выбегает?
Я наклонилась вновь и посветила фонариком. Верещание усилилось. Сердце моё не выдержало, и я с усилием рванула обветшалую доску. Дыра в двери увеличилась, и я на корточках протиснулась внутрь. Свет фонаря заметался по стенам, к высокому потолку, смутным очертаниям лестницы.
– Фунтинька! – позвала я и шагнула на писк, прокладывая световыми пятнами себе дорогу по чёрно-белому старинному кафелю коридора.
Коснулась рукой ковки перил. Кролик верещал где-то под лестницей. Нужно пройти прямо, наверное, ещё пару шагов... Осторожно, тут вроде дыра в полу.
Запах пыли и плесени усилился, а с ним и совершенно неприемлемый для человека с высшим образованием мистический страх.
– Фунтинька! – произнесла опять я и навела мобильник с лучом света на звук под лестницей.
И увидела невысокого мужчину в черно-белой меховой шубе и странной шляпе, похожей на колпак с двумя торчащими ушами: одним белым, вторым чёрным... Ой!
Я обмерла и поняла, что лучше бежать. Только ноги почему-то стали ватными, будто во сне.
– Ну наконец-то! – писклявым голосом проговорил незнакомец. – Думал, оставишь меня тут подыхать от жары, Лизинья!
Я облизнула пересохшие губы и произнесла не своим голосом:
– Я не Лизинья. Вы ошиблись, я Лара.
– Все вы так говорите! – неприязненно пискнул толстяк в шубе и сверкнул красными глазами.
Я попятилась, и вдруг под ногами не оказалось тверди. Я провалилась в дыру, которую тщательно обходила только что, и полетела вниз, размахивая руками.
Полицию! Надо вызвать полицию! – мелькнуло в голове. Вокруг меня сгустился мрак.
Я сломаю ногу! Или позвоночник! Или шею!
Но чёрная дыра не заканчивалась... Куда я лечу? Что за подвал?
Меня тянуло вниз. Дышать было невозможно. Я закричала со всей мочи:
– Я буду жаловаться-я-я-я!
В голове эхом завыло повторение моих слов. По всему телу пробежала волна жара. Потом холода. Меня перевернуло кверху ногами. В ушах засвистело. Я в ужасе выставила руки, понимая, что судя по высоте и скорости полета я вот-вот ударюсь о дно и превращусь в кашу, как если бы свалилась с городской телебашни. И вдруг впереди сверкнуло. Я зажмурилась. И упала во что-то мягкое, как с разбегу в пух. Носом.