— Непроявленные драконы не видят нитей и не чувствуют зова. Они не чувствуют ничего. И в этом основная проблема артефакта и… самих драконов'.
— Тут говорится про артефакт, указывающий на истинную пару дракона. — Мири удивлённо вскидывает брови и поворачивается ко мне. — Интересно. А у вас такого нет?
— Драконы Эстинии и так чувствуют свою пару, — отвечаю, чуть улыбнувшись. — Но у нас есть «око дракона» и, в отличие от описанного в книге артефакта, «око» помогает найти пару всем, кто не имеет второй ипостаси, не обладает магическим даром и не может ощущать притяжение и зов пары. Оно поможет паре дракона испытать всё то, что чувствует он сам. Все эмоции своего истинного. Но для того, чтобы «око» сработало, нужно, чтобы истинность была подтверждена. Без этого артефакт не будет работать.
Миранда на минуту задумывается, продолжая скользить взглядом по строчкам книги.
— Это очередная подсказка, — в итоге проговаривает она. — И знаешь, я думаю нам нужно доставить «око» в Галдур! К вулкану! К Сердцу мира, где маги хранят свой артефакт для поддержания магической завесы. Ведь именно там драконы перестают чувствовать свою человеческую ипостась…
Смотрю на свою девочку и в который раз поражаюсь её уму и сообразительности. Сейчас даже не сомневаюсь, что «око» сможет нам помочь. А если и нет, то попробовать стоит.
— Конечно, Миранда. Мы будем использовать всё, дабы понять, что происходит с драконами в Галдуре.
Глава 20
Я чувствовала усталость, но вместе с тем небывалый душевный подъём: мы уже столько узнали, осталось всё это сложить в единую картинку, чтобы понять, как спасти других драконов! Потерев глаза, посмотрела на Сигирилла.
— Сколько мы уже здесь? Кажется, что целую вечность.
Дракон подошёл ближе, мягко обнял, прижимая к груди.
— Время здесь течёт иначе Мири, — невесомые поглаживания вдоль спины вызывали одновременно расслабленность и нетерпеливое томление. Незнакомое мне прежде, пугающее желание изведать запретное. Бороться с ним оказалось трудно, и каждое новое касание Сира беспощадно выжигало стойкость, привитую многочисленными няньками и сводом правил высшего общества Галдура. Нельзя оставаться наедине с мужчиной? Нарушено. Нельзя позволять ему тебя касаться? Тоже нарушено. Нельзя давать ему надежду? Я пыталась! Боги, это очень трудно сделать.
— Нужно закончить с этим, пока отведённое твоим отцом время не закончилось, — отстранившись, чтобы вернуть себе решимость держаться до победного, подошла к полкам и принялась задумчиво осматривать корешки. Столько всего уже известно, и потому я никак не могла подобрать нужную формулировку. — Как нам незаметно пробраться к Сердцу мира? Там ведь всюду стража!
— Можем взять с собой на штурм отряд паладинов. Это двадцать крыльев.
Я покачала головой не соглашаясь.
— Так мы наделаем слишком много шума. И Сир, ты уверен, что отряд драконов сможет противостоять армии Всадников-магов?
— Если бы я был уверен, то предложил бы другие меры, — развёл он руками.
— Ты же это не серьёзно сейчас? — удивлённо посмотрела на него и отвернулась, поняв, что это была не дурацкая шутка.
— Я не милый мальчик, Миранда, — лицо его стало жёстче, глаза потемнели, стали похожими на те, что я видела у своего Сапфира. — Я помню, что в Галдуре живут люди. Женщины, дети. Многие из них, я правда хочу в это верить, ни в чём не виноваты. Они, так же, как и ты, считают драконов ездовыми зверюшками, без личности и разума. И я не желаю всем этим людям смерти. Но если бы я знал, что штурм сможет спасти десятки наших людей, я бы поднял паладинов и отправил их в Галдур. Да, разъярённые, они бы не церемонились. Единственное, что меня останавливает — незнание! — Сир ударил кулаком о деревянную полку. — Как я могу вести за собой людей, если нет гарантии, что ещё на подлёте их всех не лишат воли и не запрут в теле зверя?
Сир отвернулся. Хотелось коснуться ладонью напряжённых плеч. Его ужасные слова про штурм моей страны, про возможную битву в пожаре которой прогорит много жизней: и драконьих, и людских, вызывали внутри отторжение и ужас. Мысленно я твердила себе, что мой Сир не может даже думать об этом, но глубоко внутри жила уверенность, что все так. Верный своей стране он будет сражаться за каждого дракона. И, вероятно, не задумываясь погибнет за их спасение. Но я не хочу войны! Не хочу смертей и пожарищ! Не хочу потерять этого мужчину едва обретя. Три года я ждала встречи, чтобы через несколько дней вновь лишиться всего?
— Неужели нет мирного решения?
В ответ с одной из полок прямо мне в руки мягко опустилась книга с красивым сиреневым переплётом, на котором золотым узором едва заметно светилась магическая печать.
— Смотри, Сир, — дракон вновь повернулся ко мне, его лицо снова казалось мягким, глаза уже не горели жаждой битвы. Бросив взгляд на книгу, он отодвинул стул, помогая мне сесть, и опустился рядом. — Какое забавное название: «Дракон не моей мечты».
Книга открылась и зашелестела страницами. Наконец, перед нами открылась нужная, и я начала читать:
'Печать выглядела не очень хорошо: мерцающие цепочки, что связывали между собой знаки Домов, были разорваны в нескольких местах. Ещё немного — и всё построение просто рухнет, разрушив саму печать. Видослава поёжилась, представив, что тогда случится. Тот, кого закрыли в подвалах под Академией Двуликих, сможет вырваться на свободу. И непременно — ведьма была уверена в этом — отправится мстить всем тем, кто заключил его в магическую тюрьму. Ви не знала, кто там, но среди ведьм ходили легенды, будто это был сильнейший некромант и представитель рода костяных драконов. О нем что только не говорили! Видослава подозревала, что часть уже давно стала обычными страшилками, но они ведь на чем-то основывались? Одним словом, ведьма уж точно не хотела, чтобы он освободился от пут. Поэтому ей следует приложить максимум усилий — и немного подлатать печать. Сделать это нужно было как можно быстрее, пока никто не пришёл, почувствовав магический всплеск. По своей природе ведьмы ощущали их сильнее обычных магов, а потому Видослава оказалась здесь гораздо раньше других.
Протянув тонкие руки над печатью, Ви принялась аккуратно связывать порванные цепочки. Именно за этим делом ее и застал магистр Эмрен, так не вовремя появившийся в коридоре.
— Что вы делаете здесь, адептка? — вкрадчиво спросил он.
Видослава испуганно ойкнула. Пальцы дрогнули, едва не порвав только-только восстановленные цепи. Медленно опустив руки, чтобы ненароком ничего не сломать, она повернулась, с вызовом посмотрев на дракона.
— А вы разве не видите, магистр?
— Я-то как раз-таки прекрасно вижу, что вы делаете, — прошипел он, в два широких шага преодолев разделяющее их расстояние. — И рад, что вы, наконец, показали свою истинную сущность, адептка.
— Что вы хотите этим сказать, магистр? — нахмурилась Видослава и отступила на полшажочка от нависшего над ней дракона.
— А то, что мне удалось поймать с поличным ту, что пытается взломать печати! Выпустить на свободу зло, что уничтожит весь мир! — Эмрен схватил ее за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Как это по-ведьмински. Вы всегда ненавидели и презирали двуликих. Что же, думаю ректор будет рад тому, что лазутчик найден.
Он схватил Видославу за предплечье и потащил за собой. Ведьма пыталась упираться, но дракон был сильнее.
— Я всего лишь пытаюсь помочь! — воскликнула она, тщетно пытаясь выпутаться из хватки магистра. — Именно из-за таких, как вы, ведьмы драконов и других двуликих и презирают! Отчего-то каждый из вас думает, что ему всё позволено!
Эмрен резко остановился, отчего Ви влетела ему в спину. Он повернулся к ней, снова нависнув, словно тяжёлая горная гряда. Видослава зло сдула упавшую на лоб прядь.