— Из-за таких, как я? — прошипел дракон. — Я таких ведьм, которые только притворяются хорошими, а на деле строят очередные козни, на своём веку повидал достаточно. И очередная милая мордашка, делающая вид, что хочет помочь, уже не собьёт меня с толку.
— Ах, милая мордашка, — в тон ему ответила Видослава, уперев руки в бёдра. — Если вас когда-то успела обидеть ведьма, то вовсе не обязательно своё отношение переносить на других! Так слишком легко отпугнуть от себя тех, кто действительно пытается помочь!
Ведьма притопнула ногой от злости и, не дожидаясь ответа, впервые по собственному желанию обернулась вороной. Глухо каркнув и едва не задев крыльями опешившего дракона, она улетела прочь.'
— Кажется, они совсем не понимают друг друга, — грустно вздохнула я, закончив читать. Вместо ответа Сигирилл мягко притянул меня к себе, как будто хотел показать, что мы-то совсем другое дело: мы чувствуем друг друга, замечаем перемены настроения. Соглашаясь с молчаливым доводом, я положила голову на его плечо и задумалась. Дракон тоже молчал, медленно скользя по руке от плеча до локтя и обратно. Тепло его тела и нежные касания вызывали желание прикрыть глаза, позволив себе отдых. Ну хоть немного. Что решит жалкая четверть часа? Едва ресницы сомкнулись, как перед глазами поплыли картинки из прочитанных историй, перемешивались между собой и таяли в тумане сонливости. Зацепившись за одну из них, я подскочила, случайно стукнувшись макушкой о подбородок Сира. От боли на глазах выступили слёзы.
— Уснула? — Сир аккуратно отвёл руку, не дав мне продолжить растирать ушиб, коснулся волос губами. От его дыхания по коже потекло привычно тепло притупляя боль.
— Целительство? — за три года он ни разу не намекнул, что обладает таким редким даром.
— Целителей в Эстинии очень мало, энтле. Все драконы стихийники. Я же говорил, наша магия другая. Мы получаем ее от природы, частью которой являемся. Поэтому в нашей стране так бережно охраняют реки, леса и даже вулканы. Все чистокровные драконы стихийники. Дополнительная магия появляется, если один из родителей маг или представитель иной расы. Например, — Сир хитро улыбнулся, — наши дети смогут унаследовать мой огонь и твою магию. Или любую другую магию вашего рода. Например, твоего отца, ты говорила, что он сильный менталист. Вполне может быть, что кто-то из наших детей будет огневиком менталистом. А другой, например, невосприимчив к любого рода иллюзиям и одновременно с этим будет также носителем огненной стихии.
— Наши дети, значит?
Вместо ответа дракон невинно пожал плечами, как нашкодивший подросток. Лукавый взгляд явно подначивал, но я решила не давать ему возможности лишний раз себя подразнить.
— Мы говорили о чудесном исцелении.
— Это связь, Мири. Если в паре один из истинных не дракон, то дракон делит свою жизненную силу с партнёром.
— За счёт сокращения собственной?
— Радость моя, ну зачем дракону вечность, если, потеряв смысл жизни, он все равно сойдёт с ума, одичает и помрёт с тоски?
— Кстати про диких драконов… я подумала… что, если мы вернёмся в Галдур так, словно ничего не произошло? Скажем всем, что мне удалось восстановить над драконом контроль? Тогда никто не будет нас подозревать, мы сможем доставить «око» к Сердцу мира и провести ритуал.
— Исключено, — отрезал Сир. Я с непониманием посмотрела на него. — Ты не будешь так рисковать, Мири. Вдруг кто-то догадается? Нужен другой план.
Дракон встал и принялся ходить по читальному залу, словно запертый в клетке зверь. И, с одной стороны, я понимала его опасения: возвращаться в Галдур страшно, но я не видела другого выхода.
— Рисковать тобой я не готов, энтле, — не нужно было видеть его лица, чтобы представить, как напряглись скулы и сжались губы. Сир оказался заперт между долгом перед сородичами и привязанностью ко мне, метался внутренне от одного края пропасти до другого. От мысли, что моя жизнь в его глазах ценнее десятков сородичей становилось одновременно страшно и… тепло. Не придумав ничего лучше, я подошла ближе, аккуратно опустив ладонь на напряжённое плечо. Шероховатая ткань камзола холодила кожу.
— Я верю тебе, Сир, и знаю, что рядом с тобой буду в безопасности. У нас все получится.
Да, пожалуй я пыталась убедить его в том, в чем сама сомневалась, дракон, конечно, прекрасно это понимал.
— Слишком рискованно! Я не всесильный, Миранда. Что если не смогу тебя уберечь? Твой отец менталист! Как ты собираешься врать ему? Или считаешь он не пожелает увидеть вернувшуюся с победой дочь?
— Сир, я должна попытаться! Как ты не понимаешь⁈
— Это ты не понимаешь, Миранда! — снова взрывается он, оборачиваясь и сминая пальцами плечи. Почти сразу осознав, что не рассчитал с нажимом, ослабляет хватку, качая головой. — Что, если тебя раскусят? Что мне делать, если маги Галдура решат тебя пытать, чтобы выведать больше информации? Знаешь, что сделает дракон, если почувствует, угрозу своей паре? Он возьмёт верх, — Сир стучит костяшками по своему виску, — поднимет на крыло всех, кого сможет подчинить по праву сильного. Я племянник короля, Миранда. На зов твоего драгоценного Сапфира слетятся сотни драконов и оставят от Галдура пепелище! Вот что случится.
— Не правда… — прошептала, испуганно отступая.
Он же шутит? Тот Сапфир, которого я знала столько лет, ведь не такой. Он не может уничтожить сотни жизней из-за одной меня!
Глава 21
Сигирилл
Раздираемый противоречивыми чувствами, я старался погасить драконью ярость, что клокотала внутри огнем от безвыходности ситуации в которой мы оказались. Как бы не искал обходные пути, ни один из вариантов не избавлял от рисков для жизни Мири.
— Сир, мы попусту теряем время, ты же сам понимаешь. Библиотека дала нам всё, другого выхода нет.
Мири развернулась, явно намереваясь покинуть читальню, но в этот момент к нашим ногам с громким хлопком упала ещё одна книга и тут же раскрылась.
Миранда замерла.
— А может быть и нет… пожалуй, я погорячилась, когда решила, что больше для нас нет подсказок.
Присев на корточки, я подобрал книгу, стараясь при этом не закрыть нужную страницу, и начал вчитываться в предложенные строки.
'— Ты! — он больно сжал мою руку, со злостью глядя на меня. — Ненавижу тебя! Ты специально это сделала!
Я попыталась вырваться, но хватка Деймона была слишком сильной. Я испугалась не на шутку. Более того, он резко и неожиданно притянул меня к себе.
— Что же ты со мной творишь, мерзавка⁈ — его горячее дыхание коснулось моей щеки.
— А что я сделала? — пискнула я.
Мне было страшно.
— Околдовала меня! Ты, проклятая ведьма! — и он впился ненасытным поцелуем в мою шею.
Я забилась в его крепких объятиях.
— Я не ведьма, — возмутилась я, но потом от такого напора началась неожиданно заикаться. — Я дра-дра-дра…
Хотела сказать «драконица», но что-то внутри противилось этому.
Вместо того слова удалось произнести:
— Я драться буду!
Он усмехнулся:
— Ну, попробуй. В любом случае ты теперь моя! И буду делать с тобой всё, что захочу. И я желаю тебя наказать за твоё колдовство! Девочка, ты хотела дракона? Сейчас ты его получишь.
И мужчина крепко прижал меня к своему телу. Его пальцы впились мне в бёдра с такой силой, словно он намеренно хотел заставить меня сожалеть о нашем знакомстве или… оставить синяки на моём теле.
Жаркая волна окатила меня с ног до головы, его властные прикосновения причиняли боль и одновременно возбуждали.
Мужчина рванул ворот моего платья и звук рвущейся ткани смешался с его довольным рычанием. Оголив меня практически по пояс, он с удовольствием рассматривал творение своих рук.
Верх моего платья сиротливо повис на талии, а на мне осталась лишь тончайшая сорочка из шёлка. Кипенно-белая и полупрозрачная, она ничего не скрывала, а только распаляла мужчину.