— Ты… он… вы… — Миранда поднимает руку, и мне кажется, что вот сейчас прохладная, мокрая ладонь аккуратно коснётся моей щеки, наконец по-настоящему обожжёт кожу нежностью пальцев. Я даже прикрываю в предвкушении глаза, чтобы тут же ощутить, как маленький кулак врезается в грудь. Потом ещё раз и ещё.
— Ты врал мне! — Грозные обвинения дрожат напряжённым тембром. — Кто говорил, что драконы просто животные? Звери, значит⁈ — Взбешённая, она лупит по плечам и груди руками, а мне одновременно смешно и страшно, что гнев перерастёт в истерику. Нам некогда устраивать разборки. Никто не отменяет вероятности, что маги не купились на уловку. Вдруг в наше утопление не поверят? Отправят кого-то за барьер на поиски? Мы ведь так к нему близко… Ещё страшнее, что Мири может не захотеть остаться со мной здесь. Вдруг она потребует вернуться? Там её семья, друзья и мечты. К тому же я слышал, что до скрепления связи маги и люди ощущают зов истинности иначе. Вернее, почти никак не ощущают.
— Значит, дурные и дикие, да⁈ — Она, интересно, понимает, что атака не приносит никакого урона? Хоть бы себе кулаки не отбила, глупенькая.
— Я тебе верила! Думала, ты правда в тюрьме! Что тебя держат против воли… — Голос срывается. Миранда, замерев, прикрывает рот ладонью, глаза наполняются ужасом осознания.
— Вы все в тюрьме… драконы… — её шёпот пробирает до костного мозга, кусает щипками слов натянутые нервы. — Это… это ужасно. Так нельзя… Как это?
Узнаю свои первые мысли, когда пришёл в себя, скованный цепями, лишённый возможности перекинуться в человека. Беспомощный, порабощённый, запертый в клетке собственного тела, вытесненный звериным началом.
— Тебе больно, да? Потерпи немного. Тебя обязательно отпустят, когда будут уверены, что это не опасно. — Помню, как эта смелая девочка, совсем ещё юная, подошла вплотную и уложила на морду руку. Прохладная, она ошпарила меня клеймом истинной связи. Простое прикосновение, соединившее нас навечно. Ради неё я был готов терпеть что угодно. Только бы она продолжила приходить, только бы слышать её голос и видеть в искажённом цветовосприятии зверя острое, похожее формой на сердечко лицо.
— Нужно им рассказать! Они же думают… — Деятельная натура рвётся в новый бой. Ловлю её ладони в свои руки.
— Они знают, Миранда. Для Ковена это не секрет. — Мне физически больно говорить ей правду. Ужас, неверие и разочарование плещется в глазах, расширяя зрачок. Всё, во что она верила, осыпается осколками разбитых кривых зеркал вывернутой наизнанку реальности.
— Нет. Не может быть! Это…
— Правда, Мири. Это правда. — Вырвав руки, она зажимает уши ладонями и отчаянно вертит головой.
— Они ловят драконов на призыв истинных, а потом как-то запечатывают вторую сущность, превращая в обезумевших зверей, покорных воле пары. Помнишь, ты сама говорила? Дракон никогда не пойдёт против связанного, скорее погибнет.
— Но ты…
— Не ты ли утверждала, что у нас равноправие? — не дав договорить, тут же припоминаю её слова. Вообще, в моём мире жёсткий патриархат, но в сложившейся ситуации выбирать не приходится.
— Получается, это из-за меня? Из-за меня ты попал в тюрьму?
— Я прилетел на твой зов. Как все драконы в Галдуре на чей-то, видимо. — Отрицать это глупо. Даже зная, что правда причинит ей боль, не хочу опять лгать. Между нами и так скопилось слишком много недомолвок.
— Выходит, если бы не я, ты бы жил нормально? Да? — Глаза наполняются слезами. Обхватываю ладонями острые скулы, отрицательно качнув головой для большей убедительности:
— Если бы не ты, я бы вообще уже не жил, Мири. Не смей себя винить. Поняла? — Она послушно кивает, но я вижу на дне зрачка отторжение и вину. Готовая отвечать за грехи всей расы. Моя смелая, добродушная девочка…
— И что теперь делать?
— Я должен вернуться домой. И выяснить, как освободить остальных драконов, узнать, можно ли ещё вернуть им разум…
— Ты же его почему-то не утратил… — Миранда задумчиво кусает губы. Невероятно соблазнительная в своей наивности и невинности.
— Это тоже хороший вопрос для изучения. Но прежде, чем я куда-либо полечу, есть более важный и срочный вопрос. Ты готова полететь со мной? Отказаться от всего, что было тебе дорого? — Я знаю, что прошу слишком многого. Ещё вчера она считала меня просто ручным зверьком. Ещё утром строила планы на будущее в привычном мире…
— Раздели со мной вечность, Мири.
Потому что без тебя я не выживу.
Глава 4
Вечность.
Провести вместе вечность. Все наши разговоры, в двух его ипостасях, мельтешат калейдоскопом в голове. За долгие годы я успела рассказать и показать ему многое: детство, юность, страхи и ожидания. Я без стеснения делилась мечтами и планами на будущее, которые мы должны были воплотить в реальность вместе, будь он моим драконом.
Моим драконом.
Драконом…
Мы действительно близки, как… друзья. Для меня Сир кто угодно: наставник, друг, товарищ, но… мужчина ли? Тот последний сон и поцелуй… мне понравилось ощущение его губ на моих, но… Сердце колотится в горле, пытаюсь отшатнуться, но руки Сира обхватывают запястья, мягко удерживают, не дают сбежать.
— Ответь мне.
— Я… — голос садится, смахивая на шипение. — Кхм, я… прости, не уверена, что готова ответить сейчас. Мне необходимо время, Сигирилл. Я полечу с тобой, помогу найти ответы. — Теперь уже сама сжимаю его ладони. — Мы освободим всех драконов вместе, узнаем правду, но вечность…
Не знаю, как хватает духу продолжить. Но я не хочу юлить и выдумывать предлоги, со своей стороны я всегда была честна с ним.
— Дай мне время, пожалуйста.
— Если ты полетишь со мной, то, возможно, назад тебя больше никогда не примут, Миранда. Для своих ты будешь предательницей.
— Значит… так тому и быть. — Кусаю губы, пытаясь отшутиться. — Возможно, это выход и отличный шанс расширить горизонты. Буду путешествовать. Что скажешь?
Сердце колотится в груди, стучит в висках и даже в пятках. Почему от собственного ответа так больно? Надо успокоиться, взять себя в руки и мыслить трезво, но сердце не желает униматься. Первый полёт, пересечение завесы, совершенно неожиданное, кстати, ведь нам говорили, что все, кто к ней приблизятся — сгорят, всё это должно было лишить меня сил, но вопрос Сира вновь запускает по телу нервную дрожь.
— Обещаю, дам ответ, как только мы разгадаем эту загадку.
— Время, — тянет он. — Что ж… я дам его тебе и приму любой твой выбор, Миранда.
— Тогда, — зябко веду плечом от стылого холода мокрой одежды, — не будем мешкать?
— Не будем, но сперва закрой глаза.
Послушно прикрываю веки, чувствуя, как его руки медленно ведут по моему телу, запуская горячую волну, что мгновенно не только сушит камзол, но и странным образом мурашит кожу: запястья, предплечья, шея, спина и талия… Ладони моего дракона замирают ненадолго, стискивая сильнее, и мне даже чудится приглушённое рычание.
— Сир? — хмурюсь, собираясь открыть глаза.
— Не шевелись, Мири, и не открывай глаза, потому что… Иллария… Просто стой смирно, — рычит он тихо.
— Хорошо, — шепчу одними губами, зажмуриваясь с силой.
Ладони опускаются ниже, проводят по объёмной юбке, ныряют под пояс, касаются бёдер, и я ахаю, неожиданно для самой себя же подаюсь вперёд, навстречу его прикосновениям. Его ладони очерчивают бёдра, проходятся по задним кармашкам брюк и легонько сжимают попку. Внутри меня взрывается сноп искр, затапливая совершенно новыми, неожиданными ощущениями. Меня шатает, и я, кусая губы от смущения, чтобы не упасть, хватаюсь, не глядя, за его плечи. Даже с закрытыми глазами ощущаю его, «вижу», как он сидит передо мною на корточках, как горят синим пламенем его глаза, как мои пальцы сжимают раскалённые, горячие, мускулистые плечи.