Он догнал Джима у главных ворот, не только захватив с собой факелы, но и вооружившись, и надев железный шлем.
Они направились через расчищенное от деревьев поле, окружавшее замок, к лесу. Джим шел впереди. Красноватое солнце уже опускалось за вершины деревьев. Казалось, что солнце погружается в деревья, верхние ветки которых закрывают остатки дневного света.
Взглянув на идущего рядом Амита — одна связка веток была прикреплена к его поясу, а вторую он нес незажженной в руке, — Джим заметил, что тот бледнее обычного. Раньше это озадачило бы Джима. Но теперь он не находил в этом ничего странного. Для этих людей темнота таила опасность, как реальную, так и неизвестную, а потому ужасную.
Всегда существовала вероятность столкновения с хищным зверем, шныряющим в темноте, — с вепрем или медведем. Но настоящий страх внушали всевозможные сверхъестественные существа — ночные тролли, духи, неведомые монстры, поджидающие ночных путников в засаде.
Никогда не знаешь, что ожидает в темноте.
В одиночку Амит вряд ли рискнул бы отправиться в лес даже с факелом. Но рядом со своим лордом, волшебником, он почти не боялся.
В лесу под деревьями уже наступила ночь. Они остановились, и Амит, пользуясь огнивом, зажег первый факел. Он поднял его, и они двинулись дальше; свет факела сделал окружающую темноту еще гуще, — казалось, они находятся внутри шара дрожащего желтого света, стволы деревьев, камни и кусты неожиданно возникали из темноты и исчезали у них за спиной.
Джим признавал, что этот поход жутковат даже для него, ведь он знал, что в этом альтернативном мире существуют, кроме животных, и другие твари, которые могут напасть. Они не были, строго говоря, сверхъестественными созданиями. Эти твари принадлежали к существам, которых Каролинус называл естественными.
Однако большинство из них были не так уж опасны для вооруженного человека, такого, как тот, кто шел рядом, держа высоко над головой факел и с опаской оглядываясь по сторонам. Многие из этих созданий, такие, как дриады, были вполне дружелюбны или безвредны.
Правда, ночные тролли, особенно довольно крупные, могли представлять угрозу — они достигали веса взрослого мужчины и обладали клыками и когтями. Но это были крайности.
Естественные существа были чем-то средним между людьми и стихийными духами. Перед такими воинами, как тот, что шел рядом с Джимом, у них было одно преимущество: они владели магией. Но это было их единственным преимуществом, которым они могли воспользоваться или нет.
На самом деле, как говорил Каролинус, естественные существа не умели использовать настоящую магию. Это могли делать только люди, которые имели способности и интересовались магией, а, как понял Джим, таких было очень немного. Большинство людей этого мира напоминали Арагха — волк не видел ничего хорошего в магических способностях и предпочитал обходиться без них. Только Арагх не боялся темноты, в отличие от воина, который шел рядом с Джимом.
Джим обратил внимание на то, что по лесу гуляет легкий ветерок. Он должен был почувствовать этот ветерок еще на открытом пространстве между замком и лесом. Теперь он заметил дуновение в ветвях деревьев, оно сопровождалось мягкими стонущими звуками, казалось исходящими со всех сторон сразу. Это был всего лишь ветер, а Джим не был суеверным, но обстановка явно не вызывала умиротворения.
Однако Джим с Амитом были уже почти у цели. Вся прогулка по лесу заняла менее пяти минут, и не успел Джим подумать об этом, как они подошли к обломку ствола молодого вяза, сломанному на высоте четырех футов над землей и погибшему. По середине пня вниз сбегала трещина. Джим и Амит остановились перед пнем, и Джим полез в один из своих внутренних карманов. Эти карманы Энджи собственноручно пришила не свойственным средневековью образом, чтобы Джим мог носить кое-какие свои вещи незаметно. В этом мире мелкие вещи носили в мешках или кошелях, которые вешали на плечо или привязывали к поясу.
Из кармана он вынул красный матерчатый лоскут дюймов четырнадцати в длину и четырех в ширину. Он обвязал лоскут вокруг пня, защемив один конец в трещине сверху, так, чтобы тряпку не так-то легко было сорвать.
— А теперь, — сказал он Амиту, — отойди на несколько шагов. Я займусь магией…
Джим взглянул на своего спутника — на лице у того отразился неподдельный ужас. Ночью в лесу уже страшно. Но находиться рядом с человеком, который занимается магией, пусть даже это твой лорд, было выше сил Амита.
— Зажги второй факел, — сочувственно проговорил Джим, — а тот, что у тебя, оставь мне.
— Спасибо, милорд, — с облегчением проговорил Амит.
Его зубы стучали. Он зажег второй факел и ушел. Джим удивился, что Амит, отойдя так далеко, ярдов на тридцать, а то и больше, не потерялся среди деревьев. Джим видел свет его факела. Он опять повернулся к пню.
Взяв факел, который уже на три четверти сгорел, Джим отошел от пня шага на четыре. Несмотря на ранг С, который он получил благодаря тому, что Каролинус откровенно пригрозил закрыть собственный счет в Департаменте Аудиторства, Джим знал, что он слаб как волшебник. Но он потихоньку продолжал учиться.
Этой зимой он много занимался и удивился, сколько еще ему надо узнать. Это напоминает математику, подумал он. От арифметики — к алгебре, от алгебры
— к высшей математике, причем решение задачи выражается все более сложной формулой. В случае с магией это выливается в нечто большее, чем однострочные заклинания, которые он обычно использовал.
Дело в том, что команды из одной строчки являлись финальным заклинанием элементарной магии, которой, кроме этой строчки, ничего и не требовалось. Но в данном случае надо было сделать еще кое-что.
К счастью, в построении начальной части заклинания имелась определенная свобода. Для этого требовалось только использовать какую-нибудь песенку. Джим будет напевать ее, вышагивая вдоль границы защитного круга так, чтобы только Арагх, для которого и предназначался сигнал, сам Джим и Энджи могли приблизиться к пню.
Джиму нужно было нечто вроде того, что Каролинус использовал, чтобы защитить свой дом от бродяг. Он немного подумал и откопал в памяти строчки, с которых начинается стихотворение Альфреда Нойеса «Разбойник».
Джим начал вышагивать вокруг пня, нараспев читая стихотворение. Плохо было то, что декламировать приходилось громко и его мог услышать Амит, который еще больше испугается. Но это был единственный способ задействовать защиту, по крайней мере так явствовало из книги под названием «Энциклопедия некромантии», которую Каролинус заставил Джима проглотить, взяв его к себе в ученики. Возможно, Каролинус сделал бы это и молча, но Джим так не умел, по крайней мере пока.
— Ветер — клочья темноты средь бушующих деревьев, Словно тонущий фрегат, море туч луну качает, Сквозь багряный вереск поля лентой лунного сиянья Прорезается дорога, по которой всадник мчится.
То разбойник быстро скачет к двери старенькой таверны…
Последние строчки Джим прибавил от себя:
— …Пусть же это заклинанье никого сюда не впустит, Лишь отступит пред Арагхом, Энджи и, конечно, мною.
Поэма получилась хуже некуда, и пришлось растянуть последние две строчки, чтобы закончить напевать, как раз когда замкнется круг. Его прервали, едва он успел закончить заклинание.
У него за спиной послышался крик.
Он обернулся и высоко поднял факел, но ничего не увидел. Проклиная Амита за то, что он поддался страху, Джим направился к тому месту, где все еще горел факел Амита.
…Только тогда ему пришла в голову мысль, что факел находится гораздо ниже, чем должен бы. Подойдя ближе, Джим понял почему. Факел лежал на земле. Рядом с факелом лежал обнаженный меч Амита. Но самого Амита не было видно.
Глава 7
— Да, кстати, — сказал Джим начальнику стражи Иву Моргену, вернувшись в замок, — я послал Амита с особым донесением. Его не будет несколько недель. Не говори об этом никому, ладно?
— Да, милорд, — ответил Ив. Ответ человека со шрамами на лице прозвучал механически покорно, но он внимательно взглянул на Джима — Джим не сомневался, что Ив удивлен и заинтригован. В душе Джима поднялся гнев. Если какой-нибудь другой лорд скажет что-нибудь своему начальнику стражи, тот примет его слова как должное. Реакция Ива была лишним доказательством того, что Джиму по-прежнему не удается вести себя, как положено настоящему рыцарю и барону.