Выбрать главу

Но даже когда он сидел, его голова возвышалась на уровне голов людей. Она была достаточно близко от них — сэр Джон даже мягко намекнул на то, что дракон, похоже, надеется стать участником разговора.

И действительно, их головы были всего в четырех футах от головы Секоха, и даже если они будут разговаривать тихо, он все услышит. Чендос также заметил с некоторым изумлением, что Секох уже одолел два кувшина — не пользуясь кубком. Он пил прямо из кувшина — около пинты за один глоток.

— Я прибыл сюда как раз в тот момент, сэр Джон, — сказал Джим и наполнил кубки из стоящего перед ними кувшина, стараясь отвлечь внимание рыцаря от Секоха, — когда ты говорил Энджи, что уже набирают рекрутов, но, чтобы создать из них армию, потребуется около двух недель. А можно это сделать за неделю?

— Это будет чудом скорости, — серьезно ответил Чендос — Кстати, сэр Джеймс, по закону ты тоже должен привести своих рекрутов на поле битвы, раз уж ты вернулся из Франции.

Джим совсем забыл об этом. Прямое феодальное подчинение королю накладывает определенные обязательства.

— Ты действительно хочешь, чтобы я собрал своих людей и присоединился к армии, сэр Джон?

— Нет, — сказал Чендос, — твоя ценность в том, чтобы ты оставался со мной, потому что ты обладаешь знанием магии и повадок этих морских созданий. Я только упомянул о твоем долге. Однако я уверен, что мое слово освободит тебя от него.

— Спасибо, сэр Джон. — Джим почувствовал некоторое облегчение.

Он не испытывал большого желания вступать в средневековую армию, известную своей низостью и неорганизованностью, вместе со своими людьми или без них, сколько бы арендаторов ни было призвано на войну. К тому же, как только что сказал Чендос, здесь он принесет больше пользы. Он слегка опасался, что ему придется пренебречь и своим феодальным долгом, и старым рыцарем, просто отказавшись от своих баронских обязанностей в случае, если вступления в армию будет не избежать иначе.

Но теперь все было улажено. У Джима камень с души упал. Он не хотел иметь ничего общего со средневековой армией. Феодальная система только кажется простой — каждый вассал обязан привести к вышестоящему феодалу определенное число вооруженных людей.

Но срок службы вассалов продолжался всего девяносто дней, по истечении которых армия обычно распадалась.

— Морские змеи заинтересованы только в уничтожении английских драконов, — сказал Джим. — Столкнувшись с этим, драконы, я думаю, будут сражаться вместе. Они сами объединятся. У них есть свой кодекс чести, сэр Джон, не такой, как наш, но эффективный. Я прав, Секох?

— Это действительно так, милорд, — сказал Секох из-за низкого стола. — Мы пойдем и уничтожим морских змеев сами, если сумеем найти их в море. Они наши древние враги. К тому же пусть милорд извинит меня, но мы надеемся увидеть Рыцаря-Дракона среди нас.

Джиму напомнили, что его способность при желании становиться драконом, как и его прямое феодальное подчинение королю, отягощены обязанностями. Он почувствовал себя неуютно.

— Я там буду, Секох, если не понадоблюсь в другом месте. Не забывай, что я к тому же и волшебник. — Слова еще не успели сорваться с его губ, как он сообразил, что упомянул и о третьих своих обязательствах. Он разрывался на части, вынужденный играть сразу три роли: лорда, дракона и волшебника. До сих пор эти роли не вступали в противоречие. Но Джим с внезапной дрожью понял, что неизбежно настанет время, когда по крайней мере две его ипостаси придут в противоречие, если не все три сразу.

Внезапно в воздухе над столом, прямо над ними, раздался голос. Это был голос Каролинуса:

— Джим! Ты мне нужен в солнечной комнате.

Джим отодвинул свою скамью от стола и немедленно встал.

— Прошу меня извинить, сэр Джон, — поспешно проговорил он, — должно быть, случилось внезапное ухудшение либо с Дэффидом, либо с сэром Брайеном. Ничего, если ты побудешь здесь, пока я не вернусь?

— Никаких возражений, — сказал Чендос, — позаботься о своих друзьях, сэр Джеймс. Они вполне заслужили это.

Джим повернулся и прошел через кухню к каменной лестнице, ведущей на вершину башни. Он понятия не имел, что рядом с ним кто-то есть, пока не услышал у себя за спиной тяжелое пыхтение.

Остановившись, он обернулся и обнаружил, что Секох карабкается следом за ним по лестнице. Эта лестница была достаточно широка для лап Секоха, но, как Джим убедился, попробовав однажды преодолеть небольшое расстояние в обличье дракона, тело дракона не приспособлено для ходьбы, особенно для быстрой. Драконы редко ходили быстро; если возникала необходимость переместиться поскорее, они обычно летали.

— Прошу прощения, милорд, — выдохнул Секох, — я должен сказать еще кое-что. Я несколько утомился и, когда рассказывал, что случилось с молодыми драконами, забыл об этом.

— Давай, только короче, — сказал Джим.

— Да, милорд. Когда я был у клиффсайдских драконов, я узнал, что представители всех общин Англии и даже Шотландии соберутся там, чтобы поговорить с тобой, прежде чем создать объединенный фронт против морских змеев. Они хотят видеть тебя в Клиффсайде сегодня ночью, — объявил Секох.

У Джима закружилась голова. Две его ипостаси, очевидно, вошли в конфликт прямо сейчас. Он задумался, возможно ли быть советником драконов и советником Чендоса одновременно. Но потом вспомнил, что идет к Брайену и Дэффиду и что Каролинус позвал его, подчеркнув необходимость поспешить.

— Я там буду, — бросил Джим Секоху.

Повернувшись, он прихватил из ниши в стене один из горящих факелов и поспешил вверх по лестнице. Секох за ним не последовал.

Когда Джим прибыл в свою спальню, только один из раненых лежал в постели. Это был Дэффид, укрытый одеялами, несмотря на то что в очаге с новоизобретенным дымоходом, который Джим соорудил в стене, пылал огонь. В комнате горели четыре факела.

Брайен сидел за столом и пил вино.

— Брайен! — радостно воскликнул Джим. — Каролинус сумел позаботиться о твоих ранах, это хорошо. Но стоит ли тебе пить?

Брайен удивленно уставился на него:

— А почему нет?

— С ним все в порядке, — сказал Каролинус из другого конца комнаты, от кровати, на которой лежал Дэффид; это была постель Джима и Энджи, для Брайена же было сделано временное ложе из мехов. — Он потерял немного крови, и вино восстановит ее. Но подойди сюда, к Дэффиду!

Джим подошел. Каролинус откинул одеяла. Лицо, шея и видимая часть руки Дэффида казались совершенно бескровными.

— Здесь я беспомощен, — сказал Каролинус, возвращая на место одеяла, — он потерял слишком много крови. А с этим я ничего не могу поделать. Я могу залечить раны, полученные в сражении или при несчастном случае, потому что здесь речь идет о повреждениях, которых раньше не было. Но магия не способна лечить болезни или сделать живым то, что до этого живым не было, а кровь в человеческих жилах — живая.

Джим сунул руку под одеяла, нащупал запястье Дэффида и проверил пульс. Он был очень слабый и частый.

— Ему необходимо переливание крови, — сказал Джим, обращаясь в основном к самому себе.

— Но, Джим, — сказала Энджи, стоящая рядом с Каролинусом у изголовья постели Дэффида, — как ты это сделаешь? Мы даже не знаем его группу крови, и у нас нет ни стеклянных трубочек, ни иголок, чтобы ввести кровь в вену… Или что там еще нужно…

— Подожди-ка минутку, — задумчиво произнес Джим, подняв руку. — Мы ведь можем это и обойти. Я, помнится, читал… — Он молча постоял с минуту, стараясь припомнить. — Правильно! — наконец сказал он. — Ранний метод сравнивания групп крови заключался в том, что мазок крови одного человека наносили на стеклянную пластинку и рассматривали под микроскопом, потом смешивали с кровью другого человека и смотрели, соединятся ли красные кровяные тельца.

— И как ты собираешься это сделать? — спросила Энджи. — У нас нет микроскопа. У нас даже нет стеклянной пластинки.

— Подожди, — сказал Джим, снова поднимая руку, — дай мне подумать. У нас есть возможность обойти то, что мы делаем обычно. У нас есть магия.