— Две местные, что справа, и родились здесь. Из семей первых европейских переселенцев, — начал разъяснять Фикса, показывая рукой на девиц. — А две, что слева, — недавно из Амстердама. Голландский правитель приказал их, из кабаков выловить, и выслать сюда, чтоб Амстердам не развращали, и Голландию не позорили. Пусть, дескать, развращают Капстад.
— О нас, моряках, заботится, — сделал, Усач, умозаключение.
— Люблю таких правителей, — смеясь, сказал, Фикса.
Клякса кивнул на одну, кривляющуюся в зале, девицу, и восторженно, выпучив на неё глаза, цокая языком и качая головой, воскликнул:
— Какая цыпочка!
— Её зовут Карла, — сказал Усач.
Усач сделал короткую паузу, и добавил:
— Ну… Так она себя называет.
— Лучшая развлекательница, — охарактеризовал Фикса танцующую девицу.
В эту секунду, к Гвоздю подбежала другая девица, и кокетливо, улыбаясь от радости, воскликнула:
— Гвоздь! Здравствуй, мой птенчик! Какая встреча! Ты, снова, здесь!
Гвоздь радостно заулыбался, и стал разливать вино в стоящие кружки.
— Здравствуй, крошка! Выпей со мной, Марта.
Марта прыгнула и уселась ему на колени, обняла Гвоздя одной рукой, взяла кружку, чокнулась с кружкой, которую держал в руке Гвоздь, и мигом осушила налитое вино. Гвоздь тоже выпил. Марта схватила со стола банан и, очищая от кожуры, стала его кокетливо грызть.
— Послушай, Гвоздь, — забормотала Марта. — Ты мне привёз китайское ожерелье? Ты обещал.
Гвоздь зачесал нос, и сделал, слегка, недовольный вид.
— Забыл, крошка. Привезу, подарю. Жди.
— Жду, заждалась, — недовольно пробормотала Марта.
Тут, она обратила внимание на красивый браслет, что был у Гвоздя на левой руке. Марта схватилась рукой за этот браслет, кокетливо округлила глаза, и взвизгнула:
— Подари!
Гвоздь тяжело вздохнул.
— Подари браслет, Гвоздь, — заверещала кокетливо, тоненьким голоском, Марта.
Гвоздь, ещё раз, тяжело вздохнул, нехотя снял с запястья браслет, отдал его Марте, и сказал недовольным тоном:
— Дарю.
Радостная и довольная Марта расцеловала Гвоздя, спрыгнула с его колен, и побежала к центру зала, танцевать, и веселить моряков.
— Крошка Марта тебя никогда не забудет, Гвоздь! — крикнул Усач, тому, на соседний стол.
— В Китае накупим браслетов и разных украшений, и будем их дарить портовым дамочкам, — сказал Фикса Усачу и Кляксе.
В этот самый момент, к столику, за которым сидели капитан Твёрдая рука и скучающий штурман "Дельфина", грациозно направилась одна из девиц кокетливой четвёрки.
— Красотка Марго, — пояснил Фикса Кляксе.
Красотка Марго, подскочив к столику, и глядя на капитана и штурмана, под аккомпанемент играющих матросов, затанцевала и, жестикулируя руками, запела песенку:
— Эй, капитан, разлей шампанское, -
сладкое, пенное.
Твой штурман, чем-то, распечаленный,
как ненастная ночь.
Поднимем тост за страсть амурную!
Страстище бренное!
Ты развлекайся, а печали все, -
пусть откатятся прочь!
Многие опьяневшие моряки вышли поплясать с красотками, которые танцевали, и заманивали остальных на танец. Капитан, и распечаленный чем-то штурман, быстро повеселели. Капитан, лично и моментально, взял в руки, стоявшую возле него на столе, только что купленную им самим, бутылку шампанского, ловко открыл, и быстро разлил её в пять пустых, стоявших на столе деревянных бокалов, как и советовала красотка Марго своей песенкой. Марго быстро схватила один бокал, слегка похлопала штурмана по плечу, и, чокнувшись с ним и с капитаном, залпом выпила его содержимое.
Капитан, штурман и два сидевших за столом матроса также выпили за амурную страсть, а песенку подхватили, и продолжали петь три другие девицы, старательно вытягивая припев:
— Мы красотки — блеск и глянец!
Веселись, играй в карты, пей ром!
Спустишь деньги, спляшешь танец, -
И любовь запылает, костром!
Красотки пели и плясали, выдёргивая сидящих за столами моряков на весёлый танец, иногда осушая чью-нибудь кружку с вином или ромом. Через несколько секунд, Клякса, Фикса, Усач и Гвоздь, вновь, плясали вместе со всеми, а красотка Марго, танцуя с капитаном и штурманом, продолжала петь, глядя, поочерёдно, на капитана, на штурмана, на других моряков, и жестикулируя обеими руками:
— Мы, чародейки, околдуем вас,
хитрыми чарами.
Душа гламурная горит огнём,
как поленья в печи.
Моряк, спляши нам танец, в радости,
с песней, с гитарами!
И засверкают глазки весело,