Марта, держа под руку Гвоздя, кокетливо напомнила:
— Я буду тебя ждать, Гвоздь! Не забудь купить, для меня в подарок, китайское ожерелье. Ты же обещал!
Гвоздь кивал головой, и мямлил, глядя куда-то в небо:
— Жди! Будет, у тебя, китайское ожерелье!
Клякса, Фикса и Усач, также, прощались со своими красотками, что находились на берегу, обещая, им всем, накупить китайских украшений, в качестве подарков. Через час прощание закончилось, и ещё, немного погодя, все моряки были на своих кораблях.
Все парусники, быстро, снялись с якорей, подняли паруса и поплыли. Карла, Марта, Берта и Марго, и все другие девицы и дамы, махали руками вслед, и громко кричали прощальные ласковые фразы и слова, желая морякам доброго пути.
В небе летали, туда-сюда, чайки и другие птицы, и, тоже, громко кричали, отслеживая рыбу в морской воде.
Корабли дали прощальный пушечный залп. Клякса кинул взгляд в небо и на берег, на провожающих красоток, и тяжело вздохнул, видя, как быстро удаляется Капстад.
— Плывём, Клякса! — крикнул уставший Фикса, держась за канат, пытаясь отдышаться после установки паруса.
Клякса, тоже уставший, помахал, вдаль, рукой, красоткам, и крикнул в ответ:
— Плывём, Фикса.
Парусники выстраивались в походный порядок, и уверенно плыли по воде.
Вскоре, корабли прошли мимо мыса Доброй Надежды, оставили, за собой, мыс Игольный, обогнули Африку, и вышли в Индийский океан.
Вновь, быстро полетело время. День пролетал за днём, неделя за неделей. Матрос Клякса окончательно привык к корабельной морской жизни. Караван кораблей продолжал свой путь в Китай, несмотря на все трудности морского плаванья. Африканский берег окончательно скрылся за горизонтом, и моряки оказались во власти Индийского океана.
___
Глава третья
Прошёл месяц, после того, как корабли покинули Капстад. Индийский океан оказался капризным, и очень неспокойным. Но матросы отражали все капризы непогоды, и корабли не теряли друг друга.
Вдруг, налетели сильные ветры, небо заволокло свинцовыми тучами, и стало ясно, что океан готовит сильный шторм.
— Вот-вот, налетит очень сильный шторм! — сказал Филин капитану.
— Спустить паруса! — приказал капитан, оглядывая небо.
— Спустить паруса! — продублировал приказ капитана его помощник, для всего экипажа.
— Спустить паруса! — разнеслась команда по всему кораблю.
Экипаж приступил к исполнению приказа, и, вскоре, паруса были сняты с мачт. Все остальные корабли каравана, также, сняли паруса и легли в дрейф. Через два часа, разразился шторм. Волна за волной налетали на верхнюю палубу, и корабль Дельфин стало сильно качать, и кидать из стороны в сторону. Капитан приказал боцману:
— Рубить мачты!
Боцман Дед спустился к матросам, в их жилое помещение, и приказал:
— Рубить мачты!
Несколько, назначенных им, моряков взяли топоры, и вышли на верхнюю палубу, держась, за что придётся, чтобы не упасть за борт от сильной качки, и принялись за дело. Клякса и Фикса помогали Усачу и Гвоздю придерживать фок-мачту, завязав её на канаты морскими узлами, у основания, чтобы она не оказалась за бортом.
— Осторожней! — крикнул, громко, Гвоздь Кляксе и Фиксе, срубив мачту, когда она стала наклоняться.
Шторм, ветер и ливневый дождь заглушали голос, и было плохо слышно. Приходилось кричать, чуть ли не в ухо.
— Наклоняй — крикнул Фикса.
Все четверо стали укладывать срубленную мачту на палубу. С неба, лил ливень, и брызги от океанской волны не давали покоя ни на минуту. Вода, по ним и их лицам, текла ручьём. Все мокрые, они разобрали мачту на части, уложили разобранную мачту вдоль корабля, укрепили её на верёвки, и, кое-где, забили гвоздями к палубе, быстро управившись с заданием,
— Крепко! — сделав вывод, крикнул Клякса боцману, который помогал им крепить мачты на палубе.
Две другие мачты, также, были срублены, разобраны на части и укреплены на верхней палубе.
— Готово, Дед! — крикнул Усач боцману, вытирая ладонью мокрое, от дождя и шторма, лицо.
— Наверх! И без приказа, никому не выходить! Нужно переждать шторм! — дал всем, свои наставления, сквозь ветер, боцман, громко выкрикнув, стараясь перекричать шторм.
Все матросы вернулись в своё жилое помещение, вымокшие до нитки, держась, за что только можно. Шторм становился всё сильнее и сильнее, и корабль качало и мотало в океанской стихии. Кляксе стало страшно, но, уже через два часа, он взял себя в руки, и успокоился. Все молчали, и никто не подавал признаков паники и испуга. Пришла ночь, но матросы не спали из-за сильной штормовой качки, и полагались, как всегда, на судьбу.