Глава 1. Когда вдруг оказываешься в странном месте и чувствуешь себя Алисой в кроличьей норе
– Куда?! С дороги! – злобный окрик у меня над головой. Истерично заржала лошадь и мужской голос снова яростно выругался, используя какие-то непонятные, но явно идиоматические выражения.
Затем мощный толчок в спину, и не удержавшись на ногах, я с размаху полетела на землю, знатно приложившись всем телом.
Я лежала в толстом слое дорожной пыли и ошалело таращилась на лошадиные копыта с тяжелыми шипастыми подковами, нервно переступающие в полуметре от моего лица.
– Да чтоб тебя! Стоять, бэзилово племя! – прорычал тот же злобный голос и копыта поднялись в воздух, а затем с грохотом, показавшимся мне оглушительным, приземлились еще ближе к моей голове.
– Мама! – в ужасе заорала я, и крутнулась, откатываясь в сторону.
Быстро-быстро перебирая конечностями и не обращая внимания на камушки и острые травинки, впивающиеся в ладони, поползла на четвереньках, стараясь убраться подальше от этого места. И только когда копыта остались далеко за спиной, плюхнулась на попу и с облегчением выдохнула.
Выдохнула, а вдохнуть забыла . Потому как меня вдруг торкнуло, что здесь не может быть никаких лошадиных копыт. И пыли, и травы, об которую я исколола ладони, пока ползла. И сердитых мужских окриков тоже быть не может, потому что…
Я закрыла глаза и принялась глубоко дышать и считать:
– Вдох, пауза, выдох… Пауза, вдох, выдох… Лиза, тебе это снится…. Или мерещится… Вдох, выдох… Сейчас ты откроешь глаза, и все это исчезнет, а ты снова окажешься там, где должна быть…
Но, нет, не исчезло, и не оказалась – я все так же сидела на попе в мягкой траве. Вокруг, насколько хватало глаз, красовался идиллический сельский пейзаж – зеленый луг, вдали изумрудная рощица. Пушистые облачка лениво плывут по голубому небу, подсвеченные красноватым солнцем, а в траве стрекочут кузнечики. И пыльная проселочная дорога, посреди которой стоит всадник на громадной лошади.
Вернее, уже не стоит, а целенаправленно движется в мою сторону. Вот гадство – меня до сих пор мутит от воспоминания о лошадиных копытах возле моей головы, а он всю лошадь ко мне тащит.
Однако, подобравшись ближе, всадник спешился и последние метры прошел пешком. Так что я вздохнула с облегчением и принялась его разглядывать. А когда он подошел вплотную и встал, нависая надо мной, я откинулась назад, задрала голову и продолжила откровенно на него пялиться.
Таращилась во все глаза и не могла заставить себя не смотреть, потому что он был… сногсшибательный. Я таких мужчин только в кино видела, и на обложках журналов. Да и то не таких, а гораздо хуже. А одежда средневеково-военного образца только подчеркивала его ошеломляющий внешний вид.
А сногсшибательный мужчина смерил меня тяжелым взглядом и раздраженно спросил:
– Какого птухла ты кидаешься под копыта моей лошади?
Ну что ему сказать? Сама в шоке. Поэтому я развела руками и ответила предельно честно:
– Так получилось.
Вот есть такие мужчины, под взглядом которых кажешься себе раздетой. И не потому, что вызываешь у них мужской интерес, нет. Просто появляется чувство, что ты все делаешь плохо, глупо и несуразно. А он смотрит на тебя как на тупую букашку, и все твои недостатки видит невооруженным глазом.
Примерно таким взглядом этот мужчина и смерил меня, так что мне захотелось смутиться, прикрыть коленки юбкой и немедленно стать идеальной.
К счастью, вспомнила, что на мне не юбка, а новенький спортивный костюмчик, поэтому смущаться передумала. Вместо этого посмотрела хмурому типу в глаза, в надежде, что он поймет, что чихать я хотела на его недовольство моей персоной.
Нет, не понял. Еще более неприятным голосом недоуменно спросил:
– Так ты женщина?
Нет, блин, Папа Римский! Я, конечно, пышностью форм не отличаюсь, но перепутать меня с мужчиной может только слепой идиот!
И уже собралась выдать этому близорукому тупице все, что думаю о его словах. Но в этот момент он наклонился, ухватил меня за ворот толстовки и дернул вверх. И удерживая на вытянутой руке так, что я еле доставала ногами до земли, принялся внимательно разглядывать.
Да уж, котенком, которого хозяин держит за шкирку и оценивает на предмет наличия блох или других гадостей, я себя еще ни разу не чувствовала. Что же, Лиза, получи новый опыт и невиданные ощущения.
– Отпусти немедленно! – потребовала я придушено, потому что ворот толстовки передавил горло. Нахал не впечатлился и все так же молча скользил по мне темно-карими, в густых ресницах глазами.