Я тут же запустила руку в волосы, для того чтобы обнаружить, что в меня запустили хлебным мякишем, смоченным в каких-то помоях. Я рассерженно обернулась для того, чтобы узнать, кто был этим нахалом, но увидела только смеющуюся лица первокурсников. На их фоне выделялся только Лука, который всё также старательно прятал от меня свой взгляд.
Неужели это он?
Нет, я не рассчитывала на то, что после пары дней совместной работы мы с ним станем друзьями, но я даже подумать не могла, что он сможет сделать такую откровенную подлость и растрезвонить о моём провале с жу всем и каждому. Это было очень неожиданным и очень неприятным сюрпризом.
Однако мириться с подобным я не собиралась. Если я чему-то и научилась за последние пару дней, так это то, что тут уважают только прямоту и честность. И если я сейчас позволю меня гнобить, то это скорее всего однажды начавшись так никогда и не закончится.
Я на это несогласна.
Я встала со своего места и как могла спокойным и смелым шагом двинулась к Луке. В комнате наступила гробовая тишина, видимо, все предвкушали если не драку, то словесную баталию. Сказать по правде, я и сама не была готова к драке, но постоять за себя было просто необходимо.
Моя рука легла на стол, на котором Лука усиленно считал пылинки, делая вид, что ничего вокруг не происходит.
— Всё по своим местам! — профессор появился быстрее, чем я успела открыть свой рот и сказать хоть что-то.
На место я вернулась с крайне противоречивыми чувствами, с одной стороны, мне хотелось выяснить всё сразу, с другой, я была рада передышке, которая позволила бы мне сейчас хорошенько подумать и решить, что именно я готова сделать и что сказать.
Я сидела с буквально каменным выражением лица, судорожно обдумывая, что делать слова. Слова профессора, который завёл теоретический разговор о яйцах и прочем я совершенно не слушала, если что спрошу у прадеда, уверена, что, несмотря на его возраст информация не успела кардинально поменяться или же устареть.
Наверное, именно поэтому, я вздрогнула и чуть подскочила, когда моей руки коснулся кусочек бумаги.
— Карреттони, что там у вас? — недовольно поинтересовался профессор.
— Можно мне выйти? — поинтересовалась я. Знаю глупый вопрос, особенно, когда до конца лекции всего пять минут, но быстро ничего умнее я просто не придумала.
— Осталось пять минут, потерпите, — ворчливо сообщил мне профессор, а за спиной послышалось мерзкое хихиканье, которое я решила полностью проигнорировать. Просто не буду обращать внимания вот и всё, а вот записку, которая, оказалось, была, от сидящего с отстранённым видом, Франко я взяла и как могла незаметно развернула.
«Это Лучьянно. Он пришёл и всем всё рассказал, Лука пытался как-то успокоить, но не смог. Мне жаль»
Ну что же, значит, я слишком рано поторопилась потерять веру во всё человеческое, веру надо было терять только в то, что Лучьянно оставит меня в покое. Тем не менее с этими издевательствами надо было что-то делать, и как можно быстрее, иначе меня точно сожрут.
Вот только проблема решилась словно сама собой, потому что стоило только прозвенеть звонку, отпускающему нас на обед, как я увидела Томмасо с независимым видом подпирающего дверной косяк.
— О, Карреттони! Вот смотрите всё и запоминайте! Мой самый лучший и выдающийся ученик! Чем я могу тебе помочь? — в голосе профессора сквозило столько уважения, что я даже прониклась. Интересно, что же такого сделал мой шеф, что все учителя его так любят? В самом деле за те несколько дней, что я провела тут я ещё ни разу не встретила никого, кому бы не нравился мой шеф. Лучьянно не в счёт, уверена, у него и к собственной тени найдётся парочка претензий.
— Я просто пришёл поговорить со своим комми? — совершенно спокойно заметил Томмасо, а у меня внутри всё просто замерло, неужели он сменил свой гнев на милость?
— А кто твой?
— Так, однофамилец, — совершенно спокойно заметил Карреттони.
— Даже так! Ну, хорошо, забирай своего шалопая, уверен, ты за ним хорошо присмотришь, — в голосе профессора было столько сомнений, что меня бросило в краску.
Но я была безмерно благодарна появлению Томмасо, не уверена, знал ли он о выходке Лучьянно, но он появился тут удивительно вовремя.
— Спасибо, — прошептала я, стоило нам выйти из дверей. И знаете, что произошло?
Ровным счётом ничего! Томмасо хранил молчание!
Альберт Томмасино, младший наследный принц Мазарии