– Тимооон? – быстро переползла и опустилась на колени у пострадавшей части жениха, заворожено смотря на ту половинку, где под штанами должен был быть глаз.
Прямо оттуда торчали рядом друг с другом две стрелы, как будто,издеваясь, лучники стреляли именно туда. Попали или нет? Я даже боялась думать на эту тему.
– Браңка! – ко мне в сопровoждении Враша спешил отец. - Дочка! Ты не пострадала?
На задворках сознания шевельнулась мысль, что его голова стала совсем седой, а сам он прихрамывал. Но сейчас меня больше волновали две стрелы, унизительным образом торчащие из попы Тимона.
– Помоги, – я, глотая слезы, потянулась к завязкам на штанах жениха.
– Зачем это? - подозрительно поинтересовался родитель.
Враш рядом что-то сдавленно хрюкнул, щитом прикрывая нас от шальных стрел. Лучников хоть и разметало, но самые рисковые все же предпочитали не драпать, а понадеяться на победу. Но что радовало, в большинстве своем войско Вершка было трусами.
– Я хочу знать! – пальцы тряслись,только сильнее затягивая узелок.
– Кхм, дочь, - c серьезным видом проговорил отец, - оставь покойника в покое. Я тебе потом жениха найду, он покажет все, что нужно знать. Но только после свадьбы.
Я аж замерла от удивления. То есть раньше мне не дадут увидеть, куда попали стрелы?
– Бранка! Негодная девчонка! – из ворот крепости выскочила нянюшка. - И как тебе не стыдно при людях непотребством заниматься?! Уж я тебя хворостиной!
– Это так-то мой жених, - недовольно проворчала я с обидой за Тимона. – Где хочу, там его и трогаю.
– Серьезно? - папенька аж присел от новости. - Тогда это в корне меняет дело. Изучай. Но после свадьбы!
– Да какой свадьбы?! – я всплеснула руками. Но хотя бы подбородок перестал дрожать. - Это наследник,и он умирает!
Отец метнул быстрый взгляд на Враша. Тот кивнул и загадочно подвигал бровями.
– Умирать наследникам не положено, - строго сказала нянюшка. - Но почему ты тогда портки его мучаешь? Если ты решила вспомнить сказки, которые я тебе читала на ночь,то там было достаточно поцеловать.
– У него… метка… проверить…, – захлебываясь словами, я тщетно всматривалась в бескровное лицо Тимона. - Ингрид!!!
Зов вышел на славу – от меня все дружно отшатнулись. Кто-то из замшелых разбойников даже присел. Чуткие на ухо оборотни так и вовсе куда-то дёрнули.
– Ну вот что за наказание, а не сын, - гoлос ведьмы раздался неожиданно близко. Неужели она так и спрыгнула к нам со стены? - Вроде и метку поставила на то место, которое обычно стараются прикрыть, а он все равно в нее аж две стрелы получил. Такой позорной смерти в истории ещё не было!
– От такого и не умирают, - разумно заметила тетушка. – Да, рана не приятная, но выходим. Холодный компресс творит чудеса…
Ингрид поджала губы и тряхнула головой:
– Этот умрет.
– Такой малахольный? - с сомнением осмотрела неподвижного Тимона нянюшка. - Не, ну худоват, конечно, но не задохлик же? Ну-ка, Бранка, подвинься.
Обхватив оба древка стрел одной рукой, она несколько раз крутанула их по кругу и с еле слышным чавком выдернула из попы наследника.
– О нет, – я прижала пальцы к губам. В прорехе штанов отчетливо был виден раскуроченный и залитый кровью глаз.
Ингрид была более многословной. Даже у отца челюсть отвисла от ее оборотов, а нянюшка уважительно цыкнула.
– Бранка, - мать Тимона сжала мои пальцы. Ее ладонь была холодна,так же, как и моя, - это не по моей части. По твоей. Ты знаешь, что надо сделать.
Четких инструкций мне никто не выдавал, но я все равно уверенно кивнула. Где-то глубоко это знание было. Точнее даже – интуиция нашептывала. Она у меня такая, образованная.
Я вытащила лампадку, которая тут же отозвалась мне золотыми искрами. Во вторую ладонь Ингрид вложила перстень. Кто-то перевернул наследника лицом вверх. В груди уже не было стрелы – только зияла рана. А лицо, ох… никогда еще Тимон не выглядел таким мёртвым, как сейчас. Даже когда я его на кладбище нашла!
– Не подведи, девочка, – шепнула ведьма мне на ухо. - Не зря же я его двенадцать часов рожала, мучилась. Такой упрямец просто не может умереть. Из вредности выживет. – И выпрямившись грозно крикнула: – А ну, разойдись!