Моцарк вернулся на свой корабль и, не раздумывая, улетел прочь. Он поставил двигатели на полную мощность, чтобы только побыстрее убраться с планеты Уилфринов, словно та кишела кошмарными чудовищами. По мере того как планета, удаляясь, уменьшалась в размерах на экране его монитора, он проклял Уилфринов за то, что они предали великое дело своих предков. Все, чего достиг за тысячелетия истории каждый из их предков, они отбросили прочь, подобно капризным, избалованным детям. Для Моцарка это было сродни великому катаклизму – причем самым страшным, по его мнению, было то, что масштабы катастрофы мог по-настоящему оценить лишь человек со стороны. Сами Уилфрины были не в состоянии понять, какую чудовищную ошибку они совершают. Их бегство в примитивное прошлое казалось Моцарку вызовом всему, во что он верил. Ему было больно думать о том, что скажет Эндолин, когда он вернется домой и расскажет ей, что истинное счастье заключается в неведении. Потому что именно к этому теперь и стремились Уилфрины, они отгораживались от реальности, закрываясь подобно цветку, который складывает свои лепестки на закате дня. А может быть, они капитулировали перед Вселенной, осознав, что им никогда не разгадать всех ее тайн. А еще Моцарк знал, что, несмотря на все их величие, дух его более крепок, и он никогда не признает поражения – ни своего личного, ни своего народа. По крайней мере в этом, он превзошел своих бывших героев. Правда, до конца дней его будет преследовать боль, причиненная их малодушием. Ведь вместе с Уилфринами из Вселенной исчезла некая тайна; золотая раса запятнала себя, и ей никогда не смыть с себя пятно позора. Но сам он ни за что не отступится, поклялся Моцарк.
Над головами детей, на мгновение заглушив рассказ Денизы, прогрохотал массивный черный вертолет. Дети вскочили на ноги и высыпали из-под зонтиков на солнцепек, чтобы посмотреть, как в голубом небе черной тучей пролетает вертолет чужаков. Ощетинившись пушками, машина летела курсом на район Доу.
Дениза вслед за детьми вышла на солнцепек, чтобы тоже взглянуть, как в небе кружит вражеский вертолет, оставляя за собой облако дыма и оглушая небеса грозным ревом двигателей. Дети растерянно смотрели то на вертолет, то на свою наставницу, и, чтобы их успокоить, Дениза взяла за руки Мелани и Уоллеса.
– Да, с такой скоростью они не продадут горы мороженого, – усмехнулась она. Дети тоже рассмеялись ее шутке и, хихикая, состроили рожицы вслед удаляющемуся небесному монстру. – Ну все, посмотрели и хватит.
Дениза подняла вверх руки, давая Мелани возможность покружиться на месте.
– Мне надо закончить сказку. Сегодня мы почти дошли до конца, и мы не позволим, чтобы всякие нехорошие люди нам мешали, правда?
– Ни за что не позволим! – весело закричали дети и, толкая друг друга, наперегонки бросились назад под зонтики, чтобы успеть занять место в первом ряду.
Дениза отпустила руки Мелани и Уоллеса, и те уселись на самом почетном месте, прямо у ее ног.
– Мисс учительница, скажите, пожалуйста, а в Империи Кольца были люди вроде солдат «Зантиу-Браун»? – поинтересовалась Джедзелла.
Дениза обвела взглядом встревоженные лица.
– Нет, – заверила она ребятишек. – Конечно, и там были нехорошие люди, иногда даже очень злые и подлые. Но законы Империи Кольца были сильны, а полиция всегда начеку. Так не могло произойти ничего, даже отдаленно похожего на вторжение «Зантиу-Браун».
Эдмонд обернулся на одноклассников, вытер тыльной стороной ладошки лоб и произнес: «Уф!» Детские лица вновь озарились улыбками – как хорошо, что Империя Кольца не утратила своей мощи!
Дениза соскочила с подножки трамвая на третьей остановке на Корган-стрит, в нескольких сотнях футов от взвода штурмовиков. То, что они находились поблизости, она знала, даже не подключаясь к базе данных. Шум голосов тотчас заставил ее напрячь слух.
Килбой за рулем! Давай тарань! Килбой за рулем! Давай дави! Килбой за рулем! Чужаки в крови!
Дениза улыбнулась. Разумеется, Килбой лично к ней не имеет никакого отношения. Жизнь ему дал какой-то анонимный поэт, после того как неизвестный снайпер заявил о себе в день вторжения. Однако скоро этот мифический герой превратился в символ движения сопротивления.
Скандировала провокационные строчки в основном молодежь. Благоразумные и уравновешенные взрослые, которые раньше, стоило им заметить, как пара подростков собирается распить банку пива, спешили вызвать полицию, теперь сочувственно кивали головами.
Именно это и привело Денизу сюда – понаблюдать за настроением людей. Такую информацию невозможно получить из газет или компьютерных баз данных. Судя по их реакции, ее сограждане были пропитаны ненавистью, которую никак не объяснить у тех, кто вел свою родословную от правых либералов. Передразнивать тех, чей друг и сослуживец только что стал жертвой несчастного случая, на их планете всегда считалось табу, которое до сих пор мало кто осмеливался нарушить.
Дениза догнала взвод, стараясь, однако, ничем не выделяться из толпы, идущей следом за солдатами, и все ждала, как же земляне отреагируют на явную провокацию. Коммуникационные нейроны улавливали их разговоры, отчего возникало ощущение, будто она шагает вместе с ними в одном строю. В основном спецназовцы не замечали оскорбительных строчек и выкриков в свой адрес, зато сами обменивались неслышными для окружающих шуточками по поводу того или иного человека в толпе. Сальные комментарии в адрес девушек (в том числе и в ее собственный) сопровождались на их зрительных экранах крупным планом соответствующих частей тела. Что касается замечаний в адрес мужчин, то здесь, как правило, имели место презрительные отзывы об их мужских достоинствах – например, что покрой брюк потому такой свободный, чтобы скрыть истинные размеры этих самых весьма скромных достоинств. Обыкновенный треп для поднятия боевого духа.
Взвод пересек улицу, направляясь к широкому бетонированному пространству рядом с многоквартирным домом. Местные дети использовали его как игровую площадку. Около десятка тощих мальчишек лет двенадцати-тринадцати гоняли по ней мяч. Завидев взвод штурмовиков, они оставили свое занятие и принялись в упор рассматривать незваных гостей.
Большая часть толпы повернула назад, направляясь к магазинам, барам и закусочным – возможно, люди чувствовали себя там гораздо комфортнее, нежели на открытом пространстве улицы. На углу, возле какого-то магазина, Дениза замедлила шаг, глядя вслед удаляющемуся взводу. Если следовать за солдатами по пятам, можно легко себя выдать. К тому же она уже узнала все, что ей было нужно.
Неожиданно футбольный мяч взмыл в воздух, едва не попав в одного из землян, кажется, в самого сержанта – тот в последний момент подался назад. Вслед за этим последовало нечто неожиданное. Дениза даже не поверила собственным глазам. Спецназовец выбросил вперед ногу, поддев в воздухе мяч. Несколько мгновений он подбрасывал его носком ботинка, после чего поддал вверх. Мяч перелетел к другому боевику. Тот передал мяч товарищу и так далее.
Мальчишки, которые только что гоняли этот мяч по бетонной площадке, застыли на месте – руки в боки, на лицах презрительные усмешки, – всем своим вызывающим видом показывая, какие они крутые и что ничем их не запугать.
– Эй, живо верните нам мяч! – крикнул один из них. Он был самый старший в их компании – высокий, голенастый, с копной темных курчавых волос.
– Сейчас, – отозвался сержант.
Услышав доносившийся из-под шлема голос, паренек слегка отпрянул назад. Землянин направлялся прямо в его сторону, толкая перед собой мяч. Он подвел мяч прямо к мальчишке – тот было подался вперед, пытаясь завладеть мячом, но спецназовец ловко обошел его, направляясь дальше, к другому мальчишке. Второй тоже попытался перехватить инициативу, но неудачно. Сержант двигался все быстрее и быстрее, и все остальные мальчишки устремились в его сторону, пытаясь завладеть мячом. Сержант обошел еще троих, после чего послал мяч над их головами. Тот описал идеальную дугу и приземлился у ног другого солдата. Тот от души поддал его ногой, и мяч полетел в стену, угодив как раз между двух начерченных мелом линий, обозначавших ворота.