— Ты сам попросил, разве нет? — она пожала плечами и сделала вид, что не заметила его поведения.
Нужно было поторопиться, расставить знаки силы, вычертить свежие руны, напитать их собственной кровью. Она отточенными заученными жестами принялась проводить подготовку, краем глаза наблюдая за внутренней борьбой, буквально написанной на лице у нианца.
До этого Киара уже пыталась провести похожий ритуал, и не единожды. Первый раз — несколько лет назад, когда ещё только-только сумела определить способ купировать проклятье.
Попыткой номер один был младший сын герцога Кейна — Филип, пытавшийся за ней ухаживать в то время. Киара рассказала ему о своей проблеме, а он вызвался помочь…
— Я не… — начал громко Амоа, но умолк на полуслове.
Кая подняла на него голову, приподняла брови, приглашая договорить. Он «не» что? Не просил? Не хотел, чтобы она прикрыла его перед соотечественниками? Может быть, он сейчас думает, что было бы лучше, чтобы она приказала ему что-нибудь? Как-нибудь унизила, показав, что он всего лишь раб и им нечего больше бояться его.
Или просто думает, что правда все равно рано или поздно всплывет и лучше бы это уже случилось?
— Спасибо, — после продолжительного молчания тихо произнес он, чуть склонив голову, так что спутанные волосы упали на лицо.
«Нужно было сказать ему помыться», — отстранённо подумала Кая и, кивнув в ответ, вернулась к начертанию символов.
Все как и до этого. Сначала руны, потом знаки, напитка, заклинания.
Отклик был даже в первый раз. Тогда, на короткий миг, она поверила, что все действительно так просто. Что юный герцог Филип станет спасением для нее и ее семьи. Но уже несколько секунд спустя парень начал задыхаться, синеть…
Это она убивала его, иссушала его жизнь своей магией, забирала силу…
Ей удалось остановить происходящее в последний момент до того, как он умер. Она помнила, как в отчаянии пыталась привести Филипа в сознание, как после несколько дней не отходила от его постели, чувствуя за собой вину, что втянула его в это…
О том, каких усилий ей стоило скрыть произошедшее, вспоминать не хотелось. Для всех остальных — юный герцог просто упал со ступенек.
В тот раз удача была на ее стороне, никто не узнал о ритуале, а сам Филип, придя в себя, ничего не вспомнил. То есть, вообще ничего. Он даже не узнал ее. Каким-то образом магия выборочно стерла ему воспоминания обо всем, что было связано с Киарой.
Это было уроком, предупреждением. И пусть было больно от того, что пришлось вычеркнуть близкого человека из жизни, она не сдалась, продолжая поиски лекарства.
А ещё у неудавшегося ритуала был интересный побочный эффект — резко выросший уровень магического резерва.
Чтобы больше не рисковать, она начала покупать рабов. Нечасто, раз в несколько месяцев. Теперь она отбирала их тщательнее, пыталась найти того, кто бы подходил по ауре.
Но все заканчивалось одинаково. Неконтролируемый поток магии начинал убивать исток, рабы не выдерживали, и ритуал приходилось прервать. Она давала им время прийти в себя, после чего отсылала на работы по замку.
И искала следующего. С маниакальной настойчивостью веря в то, что она найдет то, что ищет. И она нашла.
Закончив приготовления, Киара снова повернулась к без интереса наблюдающему за ней Амоа. Любопытство явно не один из его пороков.
С другой стороны, если сегодня все наконец получится, будет лучше, если они оба будут понимать, что происходит.
Взгляд нианца был отсутствующим, словно бы он был не здесь, а где-то далеко.
Думает о своей Рене? Неожиданно мел в руке Каи треснул. Этот звук громом отозвался от пустых каменных стен. Но даже он не вывел ее невольника из раздумий.
Тихонько выругавшись, девушка решила все же начать разговор. Вот только заговорила она отнюдь не о ритуале.
— Кто такая эта Рене? — камень на запястье полыхнул зеленым.
Она подозревала, что это кто-то близкий. Возможно, жена, невеста, любовница. Ни одного человека нельзя ненавидеть больше, чем того, которого ты когда-то любил. Но ответ Амоа удивил.
— Подруга, — в его взгляде вновь промелькнул огонь недовольства, видимо, почувствовал магию принуждения, и она пришлась ему не по вкусу.