— Не трогайте её, пусть! — Дениел чуть поморщился, будто беспокоил зуб. — Я поговорю с нею после.
Мне бы хотелось присутствовать при этом разговоре, но заявить о желании я не посмела.
Доверяла ли я Дракону? Нет пока, и всё же есть вещи, которые касаются только их двоих, а с моим новым обострённым чувством я смогу понять, если всё пойдёт не так, как мне обещали.
После чая я отправилась наверх, в свои комнаты. Две смежные, они вполне подходили бы для провинциальной барышни-аристократки, любящий муслиновые цветочки на обоях и пышные подушки, прикрытые кружевной салфеткой. Для уюта.
Я же никогда ранее не проявляла заботу об обстановке, в которой жила. Всё это доставалось на долю верной Берты, которая и тут принялась наводить порядок, каким она его видела.
— Эти занавеси никуда не годятся! — давала она наставления экономки, всё же не слишком повышая голос. Дабы не оскорбить дом, потому как успела шепнуть мне, мол, он дышит. Но не покритиковать чужой уклад в моём присутствии не могла, это позволяло Берте чувствовать, что она одна знает, как мне удобно. — Госпожа любит однотонное, пусть будет цвет пыльной розы или небесно-синий, но не тёмный, вы понимаете, мадам?
Экономка, походящая на жену булочника, до того была румяной и добродушной, а от рук её так и веяло успокаивающим теплом, кивнула и заверила Берту, что всё будет выполнено ещё к вечеру.
— Никому не позволю раздевать вас! Это моя обязанность! — похоже, Берта ревновала меня не только к этому дому, но и к новой горничной, девице хоть и провинциальной, но бойкой и вострой. Такая выполнит поручение в два мига, а если тут замешана тайна, тем ей будет охотнее исполнить его.
— Похоже, ты боишься, что я отошлю тебя? — спросила я прямо и, увидев, как заблестели глаза моей молочной сестры, поняла, что не ошиблась. — Если сама не пожелаешь меня оставить, так и мне такого не надо. Вот, из-за тебя и говорить стала, как все здесь. По-простому.
— По-простому, иногда, и лучше. Понятнее, — просияла Берта и, убедившись, что всё в порядке, а я готова лечь отдохнуть, оставила меня одну. — Я рядом буду, моя госпожа. Услышу, только позовите.
— Жаль, что господин Валлейн ушёл, а то он поиграл бы в гостиной, глядишь, заснула бы крепче.
Берта вспыхнула до корней волос и пробормотала, что сама ничего в музыке не понимает, не обучена «тонким материям». И удалилась.
Рассказывать о своей беременности ей пока не буду, кажется, я становлюсь суеверной!
Я заснула быстро, хотя собиралась только полежать. Прислушиваться к дому, к своим ощущениям. Почему-то мне казалось, что я давно должна была быть здесь, задержалась отчего-то, но теперь всё будет просто прекрасно. С этим и заснула, чтобы проснуться поздней ночью от ощущения нехватки воздуха.
Я потянулась к шее и поняла, что не могу вздохнуть. Будто кто душил меня невидимой удавкой.
«Дениел!» — позвала мысленно понимая, что сейчас отключусь. И потянулась к шкатулке, стоявшей в изголовье на тумбочке, где лежали Древние камни.
И помощь пришла. Со всех сторон одновременно.
4
Сначала пришло смутное беспокойство, а потом уже её зов. Он прозвучал в голове так же ясно, как если бы Ниара была рядом. Дважды ей звать меня не пришлось, я ещё не ложился.
Сидел в библиотеке, пересматривая те редчайшие экземпляры, которые спас и перевёз в новый временный дом, остальные пришлось отдать настоящему Рикону, но я не жалел об утраченном. Я помнил содержимое фолиантов наизусть, а те, что не задержались в памяти, того и не заслуживали.
Вот теперь, к примеру, я взял книгу о храмах, которую обещал подарить Оливии. В ней наряду с описанием содержалось много картинок с видами росписи по стенам, Оливия выразила живейший интерес к ним, собираясь не проводить время в праздности, а заниматься тем, к чему лежала душа. В месте, похожем на райские сады, её никто не попрекнёт занятием, непозволенным благородной девице.
Пусть успокоится и убедится, что я его не придумал. Мне было важно её доверие, ещё одна глупая черта характера, несвойственная Драконам, — желание быть приятным тем, кто не безразличен.
Отложив эту книгу в сторону, чтобы назавтра отдать Оливии, потому как время позднее, а давать ей лишнюю надежду своим внезапным визитом в её спальню не хотелось, я взял другую книгу. С переплётом из воловьей кожи, с замком, отпирающимся лишь лунной пылью.
Настоящее сокровище. В ней собрано вся правда об умении ведьм и о том, что предписано им природой. Буквы на пожелтевших страницах появлялись лишь тогда, когда рядом была ведьма.
Когда-то я читал эту книгу, но не дошёл и до средины. Геранта казалась мне особой женщиной, всё, что в книге, было написано совсем не про неё. Теперь-то понимаю, что надо было читать внимательнее, но я был молод и влюблён. Горючая смесь, почище Драконова огня!