— Разве я смогу спросить с вас, коли что не так? Нет, — в глазах Оливии промелькнула грусть, она покачала головой и отпустила мою руку. — Впрочем, я вам верю, делайте как знаете.
Оливия поспешно отвернулась, и мне захотелось дотронуться до её щеки, повернуть лицо, чтобы заглянуть в глаза: не лжёт ли, не играет со мной?
После Геранты я так и не научился доверять женщинам, видя в каждой обман, но Оливия относилась к редкой категории дам, неспособных показать то, что не испытывают. Безумие ли тому виной или недостаток материнской науки, но Оливия навсегда останется нервической девицей, у которой весь расклад на открытых ладонях.
— А может, вы женитесь на мне? И везите, куда скажете, я и слова поперёк не оброню, даже про себя. Дениел, спасите меня! Я падаю!
Оливия схватила меня за запястье руки, гладящей её по волосам, склонилась и увернулась, чтобы поймать её губами. В её синих как грозовое небо глазах снова мелькнула молния. Она сейчас едва ли осознавала, что говорит и кому. Побег — вот эта мысль захватила её, как ураган, подхватила, закрутила так, что голова отключилась.
— Нет, что это я, вы правы! Я вас не люблю, я никого не люблю, даже себя!
Гроза прошла стороной, Оливия отдёрнула руку и отошла к окну, повернувшись ко мне спиной. В этот миг я залюбовался её статью и достоинством, которых ранее не замечал. Жаль, из неё могла бы выйти прекрасная жена и мать!
Но не выйдет. Раненое дерево не должно дать всходов, этому миру хватает безумцев. Всё неправильное выкорчёвывается. Мой род тому не исключение.
— Ты хотел ей отомстить, уже передумал?
Усмешка вернула в эту комнату, мысленная пощёчина подействовала.
— Нет, я увезу её от семьи, это верно, и оставлю сам. Пусть её найдут и вернут, тогда от позора всему роду не отмыться. Замуж Ниара не выйдет, вся семья, весь ненавистный род сгинет. И моя месть окончится.
— Мой род тоже сгинет, и какая разница, по какой причине, — пожала плечами, но так и не повернулась.
Её пальцы нервно пробегали по подоконнику, мне хотелось подойти и снова завладеть её рукой, однако это родит в душе Оливии необоснованную надежду, которая только быстрее ввергнет её в пучину безумия. Демоны, желающие отнять разум, уже стояли за её плечом.
Пусть поживёт подольше, пусть небо в её глазах не померкнет раньше назначенного часа!
Пусть думает, что Ниара тоже станет страдать, значит, они равны. Иногда маленькая неправда лучшее лекарство.
— Отдохни. Я скоро вернусь с хорошими новостями!
Я поклонился, впервые искренне, как сестре, с которой не желаю расставаться надолго, и вышел.
Уже прошло две недели, как мы с Ниарой остались наедине в полном смысле этого слова. И она не писала мне, не отвечала на письма, вернулась в Сокровищницу Двуликого, затворившись там ото всего мира.
Я позволил ей это, потому что хотел дать время всё обдумать.
Но довольно ей прятаться от меня! Наша связь окрепла, я чувствую её метания, её страх и желание увидеться, потому что сам испытываю нечто схожее. Это становится невыносимо больно. Разлука ранит, и тем слаще предвкушение встречи.
Чем быстрее всё закончится, тем лучше для нас обоих. Тем скорее мы будем вместе. А там, пусть Боги решают. Не её, мои.
Глава 14. Секрет Дракона
1
Ниара
— О Двуликий, избавь меня от позора, вызванного нечистотой! Пусть я виновата, я готова искупить повинность вечным служением в стенах твоего храма!
Каждый мой день начинался с этой молитвы, но Боги не слышали стонов ввергнутой во грех. Даже Богиня-Мать, всесильная над всем живым и милостивая к грешникам всех мастей, не ответила на мои подношения
Я упросила маму съездить в Главный храм и принести Богине щедрые отступные, чтобы та вознаградила меня и сестёр счастливой женской долей.
Всё было сделано, а моё чувство не развеялось по ветру, напротив, даже окрепло. Я была уверена, что теперь не одна, и что это не рассосётся само собой. «Не сладится, как ни поворачивайся», — как любила говорить маман.
Берта, вернувшаяся на днях с самым понурым видом, не замечала моей тревоги, так оно было и лучше. Моя подруга оказалась пустой.
— Вот и верь в благие вести, — вздохнула она в день возвращения и слабо улыбнулась, а я заметила морщинки возле глаз. Обняла и пролепетала чушь про то, что всё ещё впереди, но получилось как-то вяло.
Берта, однако, приняла это на свой счёт.
— А я смирилась, госпожа моя, больше и ждать не стану. Довольно с меня и титулов, благодарствую вашей семье. И сёстрам с братьями всё помощь, будет кому оставить наследство.