Потом дернула за крючок зажигалки. На этот раз бумага хорошо занялась, превратившись в веселый огонек.
Поспешно перекинув его на горку древесных крошек, она добавила несколько щепок и стала ждать. Дерево загорелось. Победно насвистывая свозь зубы, Алейтис принялась скармливать маленькому костру тонкие прутики.
Потом уселась на пятки, глядя на плоды своих трудов.
- Мой первый костер, - довольно пробормотала она, продолжая подкладывать щепки в костер. Вскоре огонь весело затрещал в пещерке. Девушка занялась приготовлением ужина.
Поев и убрав после еды, она выглянула из пещеры наружу. Пики гор, еще видимые среди туч, горели застывшим пламенем, хотя Хорли уже опустился и спрятался за хребтом. Прохладный ветер, порывами теребивший ветки кустарника, оес запах близкого дождя, угрожая плащу и аббе Алейтис. Несколько колючек все еще впивались в ткань аббы. Пока Алейтис освобождалась от них, первые капли плюхнулись на листья железодревов и на ее голову.
Закрыв глаза, она нащупала в сознании точки управления лошадьми. "Сюда, Пари, - беззвучно прошептала она. - Сюда, Пари, Мулак".
Нежными подталкиваниями невидимой "руки" она мысленно заставила их покинуть луг и укрыться в пещерке. Жеребец радостно ткнулся мордой в ее плечо.
Она почесала его между прядущими ушами. Лошадь затанцевала рядом, требуя своей порции внимания.
Алейтис засмеялась, отвела в сторону ее нетерпеливую морду.
- Идите сюда. Я приготовила для вас траву и зерно, ми- му-клише.
Держась за бок жеребца, она провела их к месту, где были свалены кучей луговая трава вместе с пригоршнями желто-зеленых зерен. Мулак фыркнул, погрузил черные ноздри в нагретую солнцем траву, набрал полный рот пищи и принялся мерно жевать. Пари последовала его примеру.
Алейтис похлопала их по спинам с любовью и вернулась к костру. Горшок с чахи, поставленный в тлеющие угли, посылал в воздух волны травяного настоянного аромата. Алейтис с удовольствием втянула ароматный пар носом. Чуть кисловатый, немного сладкий, освежающий и немного едкий, пар завитком обрамлял ее склоненное к горшку лицо. Она вздохнула. Чтобы не обжечь пальцы, Алейтис натянула рукав. Подняла горшок, налила полную чашку янтарно-коричневой жидкости.
Встав, она вместе с чашкой чахи подошла к выходу из пещерки. Дождь падал полными секущими струями, и она рассматривала их с глубочайшим удовлетворением.
Она вспомнила следопыта и усмехнулась.
- Надеюсь, ночлег твой будет достаточно неудобен, - пробормотала она.
За ее спиной приятно потрескивал костер, излучая волны тепла. Горячий чахи согревал изнутри. Чувствуя покой, необыкновенное умиротворение и равновесие, гармонию во всем, что ее окружает, она потягивала чахи и прислушивалась к шуму дождя, к шуршанию веток колючелиста, к реву ветра. В Раксидане кланы сейчас уже собираются для вечерней песни. Она еловна наяву услышала простую красивую мелодию, славившую благословенного Мадара. Помимо ее воли в сознании начали всплывать слова шабеуруда, и она принялась тихо напевать.
Когда песня кончилась, она пролила несколько капель чахи, во славу Мадара, и медленно- вернулась к мерцающим углям костра.
Ho Алейтис ехала вниз по склону, пытаясь забирать больше на юг. Кожа седла опять начала раздражать бедра, поэтому она поднялась на стременах и, с трудом сохраняя равновесие, обернула их полами аббы.
Сев обратно в седло, с облегчением вздохнула - шелковистый материал уменьшил трение.
- Что, Пари? - Она похлопала по шее лошади. - Местность тут другая. Еще несколько дней, наверное. А потом вернемся на дорогу.
Она неловко заерзала в седле, обернулась. Где-то там, позади, она ощущала опасность, медленно, но неумолимо идущую по следу. Стряхнув озноб страха, посмотрела вправо - голубая дымка горной гряды показывала, что Алейтис движется в верном направлении.
- По крайней мере, этот ориентир я не потеряла, - пробормотала она.
Потом посмотрела вокруг. Гора постепенно перешла в гряду плавно переходящих друг в друга холмов, покрытых густой, выгоревшей на солнце травой. Кое-где было видно несколько чахлых деревьев. И ничего больше.
Прищурясь, она поглядела на солнце. Хорли проследовал первую четверть пути вверх. Хеш ярким диском только коснулся края красного гиганта.
- Ахей, Пари. Я выбрала неправильное время. Если бы я подождала до момента, когда Хорли начнет затмевать Хеш...
Она покачала головой, поглубже натянула капюшон и уселась в седле поудобнее. Лошади быстро бежали, путь казался бесконечным... одно плавное возвышение сменялось другим. Ритм езды гипнотически завораживал, сочетаясь с монотонным однообразием пейзажа, и время здесь проходило почти незаметно. Солнца карабкались все выше и выше по небосводу, пока не оказались почти над ее головой.
Алейтис заморгала, вздохнула - наплывала сильная волна жары. Она тревожно наклонила голову и искоса посмотрела на солнце.
- Ахай, Пари, что за глупость... я заснула в седле! - Она потерла .запыленное лицо. Даже сквозь плотный материал аббы она чувствовала невидимые клыки Хеша.
Она поглядела вокруг. Впереди была жалкая рощица деревьев, едва выше головы Мулака. Похожие на бумагу пыльные листья давали редкую тень. Но ничего лучшего не было поблизости, поэтому она, вздохнув, направила туда Пари мелкой рысью.
Оказавшись у деревьев, которые укрывали от жары еще хуже, чем она предполагала, Алейтис облизнула пересохшие губы.
- В такой тени не спрятаться и мышонку. - Ее внимание привлек квадрат туфана, привязанный к спине жеребца. - Аи, идея! Пари, твоя важная леди еще не совсем потеряла соображение!
Она слезла со спины кобылы и привязала туфан к ветвям таким образом, чтобы он давал озерцо тени, достаточно большое для нее и двух лошадей.
Она пережила пик жары, испытывая ужасную боль в горле и во всем теле. В самый трудный момент она намочила водой рукав и принялась увлажнять чувствительные ноздри лошадей, налила им немного воды в таз, чтобы они смогли слегка утолить жажду. Себе же плеснула водой в лицо, сделала несколько глотков. Казалось, прошли годы, прежде чем Хеш и Хорли миновали несколько градусов своей небесной дуги, и толстое одеяло жары, которым они накрыли землю, не стало тоньше.
Наконец Алейтис зашевелилась, ощупала бурдюк. Она налила немного воды в таз, дала лошадям еще раз напиться. Выжав несколько капель на рукав, чтобы увлажнить лицо, она подумала: "Надо поскорэе отыскать воду. Пока не поздно..." Она взглянула вверх и увидела кружащего над головой ястреба. Почувствовала его маленький, яростным и жесткий мозг. "Вода!"-принялась она внушать ему мысль, стараясь поглубже впечатать ее в примитивное сознание. "Вода!" - Ястреб тут же круто изменил направление полета.
Не прерывая невидимой нити контакта, Алейтис тут же развязала туфан, накрыла им верх вьюка, закрепила узлы и вскарабкалась в седло. Пнула пятками лошадь в бок и послала ее галопом вслед за птицей, маячившей вдали. Черный жеребец трусил сзади, связанный с ее сознанием другой невидимой нитью.
По мере того, как они ехали, Алейтис поглубже внедрялась в свзнание птицы. Вдруг ее словно дернуло, и тут же возникла странная волна головокружения. Потом опа увидела перед собой светло-серый простор, неестественно искаженный - она не сразу поняла, что смотрит сверху глазами ястреба и видит все только в двух оттeнках - белого и черного. Последнее было даже удивительнее неожиданного ракурса воздушного полета.
Настойчивый приказ заставил взгляд птицы переместиться. Взгляд Алейтис устремился туда же - на юге, далеко впереди, почти на пределе видимости, она заметила вьющуюся темную нить, пролегшую в светло-серой траве.