ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. МЕЧ САБОТЫ.
Когда дверь за дедом Панакуди закрылась - если можно назвать дверью скреплённые вместе жерди, - Сабота, вместо того чтобы точить меч, выбрал овчину почище, лёг на спину и задумчиво уставился в потолок. Ничего интересного в этом потолке не было, но, лёжа на спине и глядя в потолок или в небо, Саботе лучше думалось. А думал он о том, как проникнуть к потайной преграде и как спастись потом от буйного потока, который хлынет в крепость. Хотя мужчины в Петухах и любили похваляться силой своих мечей, тут меч будет бессилен. Даже если Сабота каким-то чудом сумеет пробраться в боярскую крепость, то против его меча поднимутся триста мечей! Против копья его, если он войдёт 6 копьём, триста копий! Говоря деду Панакуди, что он остаётся поточить свой меч, юноша имел в виду другое: он должен найти средство, которое поможет ему оказаться сильнее трёхсот мечей и трёхсот копий, если они преградят ему путь... Оружием юноши была мысль. И вот теперь он пытался отточить её так, чтобы преодолеть все смертельные опасности, которые подстерегают его в замке боярина. Сабота рассчитывал на чудодейственные коренья деда Панакуди, но как велика будет их помощь, предугадать было трудно. Конечно, в крепости поднимется суматоха. Но кто с кем схватится, кто будет победителем, а кто побеждённым, заранее нельзя сказать. Одно лишь Сабота знал твердо: надо воспользоваться этой кутерьмой, чтобы проникнуть к Главному Прорицателю и выведать у него всё насчёт потайной преграды. О том, как накормить обитателей крепости чудодейственными кореньями, Сабота не думал, он считал это делом нетрудным. Достаточно взвалить на плечи бурдюк молока - якобы для того, чтобы помочь возчикам, - и раскрошенные коренья поплывут по деревянным желобам за стены крепости. "Главный Прорицатель! Главный Прорицатель!" - шептал Сабота. Как проникнуть к нему? Лицо у юноши пылало, взгляд был неподвижен. Наконец из груди его вырвался радостный возглас: "Придумал! Придумал!" Он вскочил на ноги, но спохватился, что решил только одну трудную задачу, а таких задач было не одна, а две. Он опять лёг и устремил глаза в потолок...
* * *
Вечером Панакуди принёс две торбы кореньев. - Всё в порядке! - крикнул он ещё с порога и стал рассказывать о том, как он "говорил" с драконом, как подслушивали подосланные Прорицателем соглядатаи, как потом он вместе с Двухбородым и Козлом искал коренья, что было не просто: кореньев в лесу осталось мало, их сожрали дикие кабаны. Пришлось лезть на Голый бугор. - А ты что за это время успел? - спросил под конец Панакуди. - Меч свой наточил, дедушка! - ответил Сабота. - И, сдаётся мне, неплохо. - Дай-то бог! И да помогут тебе громы небесные! - сказал старик, подняв глаза к потолку. - А как в крепость пробраться, придумал? - Придумал. Только ты должен отдать мне золотые монеты, которые тебе дал за усы боярский сын из Глиганицы. - Бери, пожалуйста. Больше ничего тебе не требуется? - Нет. Дудку и перец я сам раздобуду. - Я не ослышался? - наклонился к нему Панакуди. - Нет. У тебя, дедушка, слух острый! - засмеялся Сабота и неожиданно спросил: - Когда Главный Прорицатель надевает свою маску? - Когда отправляется беседовать с громами небесными. А ты почему спрашиваешь? Уж не метишь ли на место этого обманщика? - Нет. Я так, на всякий случай... Мне ведь завтра с ним разговаривать... - Ладно, сынок, открою тебе всё, что знаю. Неизвестно, что тебе завтра может пригодиться. Но только погоди малость, не сейчас... Сейчас я пойду обряжать Джонду. Причешем её, нарядим, как пообещали боярину, а завтра посмотрим, кому она достанется: дракону или... - он подмигнул юноше, - его победителю. - Хорошо, дедушка, подожду, - сказал Сабота. - Только скажи, где у тебя перец. - А вот он. - Сдёрнув со стены связку красных стручков, Панакуди протянул её юноше. - Но поосторожнее, перец у меня острый. Не обжигает, а, можно сказать, сжигает. С этими словами Панакуди исчез за дверью, а Сабота взял стручки, положил в деревянную ступку и стал толочь, напевая такую песенку: Перец, перец, острый перец! Ты желудки бедняков Обжигать всегда готов! Но теперь тебе для славы Дело новое дано: Жги отныне, острый перец, То, что надо сжечь давно! Жги, жги! Злее, злее! Жги, жги! Не жалей! Жги, жги! Обжигай! Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Горький перец, ты, который Жег желудки бедняков, Будь сегодня, острый перец, Беспощаден и суров! Жги отныне то, что надо, Жги, пощады не давай! Жги, опустошай! Жги, уничтожай! Пока Сабота толок перец и пел, время шло. Уже смеркалось, к селению подступала ночь. Эта ночь должна была решить, будет ли затоплена боярская крепость, наступит ли для жителей Петухов новая жизнь и останется ли на свете дракон. Вернее, сколько будет драконов: два, один или ни одного. Будет ли спасена красавица Джонда? Вырастут ли усы у влюблённого юноши? Всё это мы узнаем к исходу ночи, которая медленно опускалась на землю. Одна за другой зажигались на небе звёзды.