– Достаточно, Влад, – вмешался Маролан.
– Если вы настаиваете, – спокойно сказал я. – Как я уже говорил, драгейриане не умеют готовить.
– Влад…
– Если не считать редких лиорнов, которые…
– Влад!
Я пожал плечами и одарил Форнию и Ори еще одной широкой улыбкой.
– Меня это не тревожит, – заявил Форния. – Вы не станете поощрять убийство, лорд Маролан.
– Конечно, нет, – с поклоном ответил Маролан. – Заверяю ваше лордство, что я пытаюсь отговорить моего приятеля от опрометчивых поступков.
– Завуалированные угрозы, – сообщил Форния, – столь же пусты и абсурдны, как грубые выпады вашего ручного человека Востока.
– Совершенно верно, – с глубоким поклоном ответил Маролан.
– Если вы хотите забрать то, что принадлежит мне, – продолжал Форния, – то можете попытаться отнять у меня этот предмет силой.
– Ваше по праву или благодаря воровству, милорд?
Форния рассмеялся:
– Вы стоите рядом с джарегом и говорите мне о воровстве?
– Вы стоите рядом с бандитом и говорите мне о джарегах?
– Чушь, – промолвил Форния и отвернулся.
– Значит, оружие взяли вы.
Форния улыбнулся Маролану через плечо и молча вернулся на свое место, Ори последовал за ним.
– Именно ради этой встречи, – проговорил Маролан, как только Форния отошел на достаточное расстояние, – мы сюда и пришли.
– Чтобы вывести его из себя?
– Нет, чтобы увидеть его улыбку.
– Ага. И что вам удалось выяснить?
– Он получил то, что хотел.
– Прошу прощения?
– Он хотел заполучить именно тот меч.
– Но зачем ему это оружие?
– Не знаю.
– Маролан, меч, который похищен, очень большой, неудобный и слабый клинок Морганти.
– Нет, тут нечто большее. Что именно, мне до сих пор неизвестно, но я уверен. Теперь у меня не осталось ни малейших сомнений.
– Из-за улыбки?
– Да, из-за улыбки.
– Как скажете. И, насколько я понял, мое присутствие было вам необходимо, чтобы заставить Форния подойти.
– Да, а кроме того, вынудить его задуматься. И слегка встревожиться.
– Если он слишком сильно встревожится, то может решить, что вы и в самом деле намерены прибегнуть к помощи наемных убийц, и тогда Форния захочет вас опередить.
– Он, как и я, не станет нанимать убийцу.
– Но, Маролан, вы уже наняли.
– Ты понимаешь, что я имел в виду.
– Конечно. Но понимает ли Форния?
– Мы сделали свой ход. Я должен присутствовать на церемонии, а ты можешь вернуться домой. Или остаться, если пожелаешь.
– Что будет дальше?
– Алира выйдет вперед и прочтет молитву, потом обратится к богам с просьбой принять душу Барита, затем будут перечислены его деяния, а те, кто его хорошо знал, станут долго лгать, рассказывая о том, каким замечательным человеком он был. Когда все речи будут закончены, божеству Барита – Барлану, если я не ошибаюсь, – принесут в жертву бычка, Алира прочтет еще одну молитву, и церемония подойдет к концу. Все вместе займет около десяти часов.
– Десять часов?
– Примерно.
– А почему Алира?
– Это ее право и долг.
– Но почему?
– Заверяю тебя, Влад, лучше не знать деталей внутренней политики Дома Дракона, к тому же я не имею права о них говорить.
– Хорошо. Пожалуй, я пропущу церемонию.
– Прекрасно. Я с тобой свяжусь.
– Не сомневаюсь.
Я отошел в сторонку, чтобы совершить медленную и неловкую телепортацию подальше от глаз собравшихся на церемонию драконлордов.
– Как ты думаешь, он сказал правду, босс?
– Кто?
– Маролан.
– Насчет чего?
– Относительно причин, по которым взял тебя с собой.
– Наверное. А почему ты спросил?
– Мне кажется, он открыл лишь половину правды.
– Предположим. А какова вторая половина?
– Он хотел, чтобы ты окончательно решил помочь ему с Форнией.
Я обдумал слова Лойоша.
– Пожалуй, – наконец ответил я.
– И у него получилось, не так ли, босс?
– Да, он добился своего.
Мы скрылись за крупным валуном, где я мог спокойно приготовиться к телепортации. Мне так и не удалось посмотреть церемонию похорон Барита; наверное, Алира успешно справилась со своими обязанностями. Впрочем, это не имеет значения; вам лучше не знать деталей внутренней политики Дома Дракона.
– В конечном счете все свелось к тому, что мне нравится этот тип, Лойош.
– Совсем не повод для…
– Конечно. И если ты скажешь, что я принимаю происходящее слишком близко к сердцу, я поменяю тебя на чучело, из хвоста которого сделаю дверной молоток.
– Ха.
Я вошел в свою квартиру и открыл ставни окна, выходящего на улицу. Наступил поздний вечер, и я наблюдал за редкими прохожими с чувством, будто только что променял известные трудности на мир, в котором так же несведущ и беспомощен, как новорожденный.