Кроме того, китайское население любит вкладывать свои деньги в иностранные банки. Например, во время революции 1911 г. испуганные маньчжуры в Пекине прятали свои деньги в иностранные банки, на иностранных концессиях Пекина и Тянцзина. Таких экстренных вкладов набралось на сумму до 14 миллиардов; иностранные банки тогда не только не платили китайцам проценты за их вклады, но ещё брали с китайцев проценты «за хранение» (стр.47).
Доктор Сун перечисляет подсчёты возможных потерь Китая от такой чужеземной эксплуатации и ставит вопрос:
«Куда же девалось народное, национальное сознание Китая, сознание того, что каждый народ должен быть в своём государстве?»
«Я считаю, — говорит доктор Сун, — что в Китае должна по-прежнему почитаться семья, потом род, а за ними почитаться также и государство…» (стр. 115).
«Китайцы должны быть национально объединены, — говорит доктор Сун. — Это выгоднее. Ведь если бы, например, все люди бы объединились и ели бы обеды, приготовляемые на общих кухнях, это было бы спокойнее и выгоднее» (стр. 114).
«Какими же путями должно произойти это обращение Китая в нацию? — спрашивает доктор Сун, и отвечает. — Самыми разнообразными.»
Он рассказывает следующую интересную историю:
«Как-то в бытность доктора Суна в Кантоне к нему явился английский консул и просил его как главу Южного правительства принять меры, чтобы Китай принял участие в мировой войне и послал китайских солдат на фронт против немцев.
Но это будет очень плохо для вас! — ответил английскому консулу доктор Сун. — Если мы, предположим, согласимся и вы дадите нам прекрасных инструкторов, отличное снаряжение и пошлёте наших людей на фронт, то в Китае проснётся воинственный дух. Из такой первой военной ячейки может вырасти китайская армия в миллион солдат. Если вы теперь дрожите перед Японией за ваши территории, которая выросла точно таким же образом, то Китай может оказаться в десять раз сильнее Японии… (стр. 95).
Консул согласился с этими словами доктора Суна; если бы дело пошло так, как говорил доктор Сун, то, значит, нация бы возникла в Китае военным путём…
Вообще же, — говорит доктор Сун, — мы должны изучать самые лучшие, самые последние образцы европейской цивилизации, чтобы через десять лет если не обогнать все европейские страны, то идти в ногу с ними… (стр. 147).
«Когда же Китай достигнет такого положения, какого достигла Япония, — пишет доктор Сун, — а я не думаю, чтобы наши интеллектуальные силы были ниже японских, то мы не только восстановим наше положение, а и примем ответственное участие в общих делах мира…» (стр. 147).
Итак, нужно, прежде всего, добиться, чтобы китайский народ был сплочён в единое государство.
2. НАРОД — ВЕРХОВНЫЙ ВЛАСТИТЕЛЬ. «Китай всегда имел слишком много индивидуальной свободы, — пишет доктор Сун. — Отношение его граждан к монархии, в сущности, ограничивались лишь сдачей налога в виде зерна. Но чего не доставало китайцу? Китай был всегда бедной страной, и «поэтому, если вы пригласите китайца пойти и заработать, он сразу же согласится»».
Свобода же не приманка для китайца, как равно и царь, она уже не так заманчива и для европейца. Вот почему цели китайской революции, отличны от целей других революций и методы для них должны быть другие. Потому что мы были слишком свободны, мы не имели единства между собой, мы не имели силы сопротивления, и мы оказались захваченными иностранным империализмом и попали под чужой экономический контроль, попали в войны чужих держав за торговлю. Мы стали действительно кучей рассыпанного песка; нам теперь, наоборот, надлежит отбросить нашу индивидуальную свободу и спрессоваться всем вместе в несокрушимое тело, в монолит, который получается с прибавкой цемента в песок. У нас было так много свободы, что мы видим ныне ЗЛО СВОБОДЫ, хотя бы в нашей Революционной партии» (стр. 210).
«Реальная свобода для Китая — это борьба за освобождение нации! — продолжает доктор Сун. — Нам не нужная индивидуальная свобода, вместо этого нам нужно освобождение нашей нации. Индивидууму не следует слишком много иметь свободы, но всем надо иметь свободу нашей нации. Надо жертвовать личной свободой для свободы нации. Пусть студент ограничит свою свободу, и день за днём посвятит науке! Пусть солдат ограничит свою свободу и будет верен своей стране и поможет ей вернуть захваченную у неё национальную свободу!» (стр. 212).