Итан хмыкнул. Забавная складывалась картина, но не безнадежная.
К тому моменту, как вернулась служанка с одеждой, решение все-таки было принято. Итан собирался немного поторговаться с госпожой де Триоль и задержаться в этом доме дней на десять. Ну, а если она его все же узнает — тогда придется бежать.
Жаль, что он не мог по собственному желанию превратиться в дракона. Для этого у королевы Лессии был специальный катализатор, и Итан даже знал его название — но понятия не имел, как его добыть, не выходя из дома.
***
— Госпожа, вы бы спать ложились, завтра будет новый день, все успеете…
— Ничего. Днем отосплюсь.
— Да что вы над ним так трясетесь? Бездомный попрошайка, а может, и лихой человек, а вы за ним так, словно сам король!
Итан едва не поперхнулся воздухом, так близка к истине оказалась Тавилла. Только и оставалось надеяться, что Вельмина его не узнает. Все-таки она если его и видела — то во дворце, причесанным, чистым и роскошно одетым, Лессия обожала его наряжать как куклу. Да он, собственно, и был все эти годы ее личной куклой. Теперь же, израненный, возможно, в шрамах. Спутанные волосы, грязь… Нет, не должны узнать!
Он почувствовал, как над ним склонилась Вельмина, и открыл глаза. И поразился тому, каким сказочно-красивым показалось ее лицо в слабом свете. Смуглая кожа напоминала нежную кожицу персика, а ресницы были такими густыми и длинными, что сам взгляд казался мягким, бархатным, но при этом как будто обращенным внутрь себя. Нос — немного длинный и с заметной горбинкой, но узкий, аристократичный. И губы — удивительно гармонично сочетающиеся с формой лица, не слишком тонкие, и не слишком пухлые. Бантиком.
«Тебе было мало Лессии? — одернул он себя, — не налюбовался?»
— Сейчас я введу тебе катализатор, и подвижность начнет возвращаться, — задумчиво произнесла Вельмина де Триоль, — сперва ты сможешь заговорить, затем повернуть голову… Ну и так далее. Очень рассчитываю на то, что тебя не придется привязывать к кровати.
Итан закрыл и открыл глаза, тем самым давая понять, что согласен.
— Хорошо, — она устало улыбнулась и исчезла из поля зрения.
А он почувствовал, как ее теплые пальцы коснулись предплечья, аккуратно поползли вверх, нащупывая вену. Затем повыше локтя был затянут жгут, и что-то холодное кольнуло в локтевой сгиб.
Еще через мгновение во рту стало горько, а перед глазами замельтешили цветные круги. Вену тянуло тупой болью, но Итан терпеливо ждал, понимая, что все это — ввод катализатора. И к радости своей понял, что чувствует собственный язык, и челюсти, и щеки.
— Зер…кало, — с трудом, ещё неразборчиво, выдохнул он.
Вельмина извлекла иглу из вены и согнула его руку в локте.
— Зеркало? Зачем?
— По… пожалуй…ста, — с трудом ворочая языком, попросил Итан.
От результатов осмотра зависело слишком многое.
Но он даже смог повернуть голову, когда Вельмина отошла в сторону. Оказалось, отошла она к бюро с кокетливо-резными боковыми полками. А ещё оказалось, что она так и не переоделась, все в том же синем платье с жемчужной брошью. Уже была глухая ночь, а она так и не переоделась. Вельмина взяла с полочки небольшое круглое зеркальце и вернулась.
— Вот, смотри.
И Итан увидел себя после того, как в него дали залп взрывными снарядами.
Что ж… на самом деле, он ожидал большего. А тут всего-то кривой шрам ветвящийся от лба через бровь, глаз, скулу — это то, что было под повязкой. Веко, задетое раной, осталось немного опущенным. А то, что просто опалило жаром, благодаря алхимии выглядело так, словно ничего и не было.
Вельмина по-своему расценила его молчание.
— Шрамы — это не главное, — тихо сказала она.
Итан молча кивнул. Уж с этим он был совершенно согласен.
Вельмина убрала зеркальце и снова села рядом на стул, сложила маленькие руки на подоле платья.
— Ты обдумал мое предложение?
— Да, — он сам удивлялся себе.
Казалось, что один только вид новой госпожи будет бесить до зубовного скрежета, а оказалось совсем наоборот: присутствие этой смуглой куколки как будто бы успокаивало и даже прочищало мозги. Мысли делались упорядоченными, четкими и быстрыми.
«Теперь меня никто не узнает, потому что король все-таки выглядел иначе», — решил Итан.
Следовательно, торопиться ему было совершенно некуда и незачем.
— Я… останусь, — твердо сказал он, — правда, я не очень хороший плотник. Но дома у меня нет, и меня никто не ждет. Так что я готов отработать ваши усилия, госпожа де Триоль, по части возвращения меня к жизни. А потом, когда я сочту нужным, то уйду. И вы не будете меня задерживать.