— Какой я дар? — пробормотал, отводя взгляд. — Одна сплошная неприятность.
Ариана качнула головой и погладила его по руке.
— Не бывает плохих детей, — сказала она. — Бывают только очень глупые родители.
Глава девятая: Ответственность
У Лила все валилось из рук. С того самого момента, как Ариана, не добившись от него путного объяснения, почему он не прервал пытку Дарре, хотя ясно видел, как тому тяжело, произнесла сакраментальную фразу:
«Это низко, Вилхе!» — и ушла спать к дочери в комнату. Лил даже не пытался остановить: оправдываться было нечем. От него действительно не укрылись страдания Дарре в образе дракона, и он действительно не попытался их остановить. Потому что должен был выяснить, как поведет себя приемыш в критической ситуации, слишком хорошо помня, что такое драконья ненависть. Потому что по-прежнему самой первой своей задачей видел защиту Арианы и детей и смертельно боялся, что из-за решения оставить Дарре в доме подвергает их опасности. И потому что, кажется, не справился с ответственностью, поддавшись самомнению и откусив слишком большой кусок пирога.
Что он мог сказать? Даже бессонная ночь, впервые за почти двенадцать лет проведенная без Арианы, не дала ответа на этот вопрос. Только болью перекатывала в груди навалившиеся одиночество и страх. Больше всего на свете он страшился рано или поздно разочаровать Ариану. И, видимо, накликал беду.
Отчаянно не хотелось верить в то, что Ариана ушла от него всерьез. Нелепая надежда, что она просто уложит дочь, оставшуюся в детской одну, потому что Вилхе пожелал отныне ночевать в комнате Дарре, а тот с радостью принял нового соседа, умерла уже за полночь, хотя тишина за стеной воцарилась на два часа раньше. Лил упорно ждал жену, поминутно разжимая стискивающиеся в кулаки пальцы и заставляя себя не верить в сказанные Арианой слова. Он никогда не думал, что собственное имя может звучать столь отвратительно. Ариана убедила воочию — так, что вряд ли он когда-нибудь захочет услышать его снова. Будто приговор зачитала: «Казнь путем побиения камнями». И каждое фраза потом, каждый взгляд был очередным снарядом, направленным в его беззащитное сердце. Защититься от Арианы Лил не мог. Только терпеть и надеяться каждый вечер, что она оттает, что захочет понять, что придет в их спальню, улыбнется, скажет что-нибудь ласковое.
Но боги не собирались так просто прерывать наказание. Каким бы баловнем судьбы Лил ни был, а, видимо, и их чаша терпения переполнилась. Он же просил Ивон, чтобы Ариана была счастлива. Почему вдруг решил, что это относится и к нему? Ариана вполне может быть счастлива и без него… Не ее вина, если Лил разочаровал жену. Да еще и не знает, что делать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.
Ариана не выносила их разлад дальше спальни, уверив детей, что перебралась к Ане в комнату, только чтобы той не было страшно одной, а в дневное время честно выполняла все свои обязанности и не давала ни единого повода заподозрить, что происходит на самом деле. А вот Лил даже глаза на нее поднять не мог. Не потому что было стыдно, а потому что до онемения боялся увидеть на ее лице равнодушие. Ариана умела уничтожать одним взглядом, и Лил на собственной шкуре испытал последствия ее немилости. Вот только искренне верил, что тот месячный ужас никогда больше не повторится. Ошибся. Теперь расплачивался за самоуверенность.
Дрова раскалывались наискось, огонь не желал разводиться даже с помощью хвои, а охотиться Лил вообще словно разучился. Всю неделю приходил домой с пустыми руками, лишив домашних мяса, а себя остатков покоя. С каждым днем у Арианы было все больше поводов разочароваться в нем. К чему ей мужчина, от которого в доме никакой пользы? Вилхе и то с отцовскими обязанностями лучше справлялся, а еще чуть подрастет — и вовсе Лила заменит. А пока Дарре подсобит: он на глазах силу и уверенность набирал. Рыбу ловить махом научился, значит, и с охотой проблем не будет. Обеспечит семью пропитанием.
От таких мыслей хотелось удавиться, и Лил гнал их, упорно пытаясь вернуть себе хоть какую-то удачу. Но та, казалось, окончательно отвернулась от него. И, умудрившись во время очередного похода за добычей попасть в капкан, Лил в этом убедился.
Сохраненный богами звериный нюх позволял ему чуять металл за несколько метров и обходить ловушки стороной. Что случилось на этот раз, Лил мог только догадываться. Может, слишком увлекся погоней за зверем, надеясь хоть сегодня принести в дом провиант. Может, опять закопался в самоуничижении и пропустил опасную ловушку. Как бы то ни было, капкан захлопнулся на его ноге, пробив ее вместе с обувью и окрасив кровью свежевыпавший снег.