— И кто из вас двоих старше и разумнее? — насмешливо, но совсем необидно поинтересовалась она. Потом взяла Дарре за голову и очень серьезно заглянула ему в глаза. — Это не твоя вина, Дар! Не мучайся! Не могут дети отвечать за поступки родителей.
Он едва не отпрянул, заявив с озлоблением, что они не его родители. Что он просто обуза, и отлично это понимает, и ничего не требует, и подачки их ему не нужны!
Но Ариана смотрела так, словно чувствовала именно то, что только что сказала. Словно видела в нем не купленного дракона и даже не помощника по хозяйству, а найденного сына. И Дарре, кажется, слишком сильно хотел в это поверить.
«Родители», «отец», «мама»...
— Я уже не ребенок, — неуверенно буркнул он, и Ариана, очевидно, уловив в его голосе желанные нотки, довольно рассмеялась.
— Боюсь, что эту фразу я не захочу слышать и через двадцать лет, — заявила она, пообещав что-то невероятное.
И Дарре с головой накрыло абсолютным невиданным счастьем.
Глава десятая: Долгожданные гости
Беанна, как и обещала, заявилась в гости всем семейством.
— Хоть ужин сегодня не готовить, — усмехнулась она, глядя на изобилие на столе младшей сестры. — Надо почаще к вам заглядывать. А то с тех пор, как Айлин объявила нам войну, любимый муж забыл, как выглядит нормальная еда.
— Мне присутствие жены важнее в госпитале, чем у печи, — отозвался Эйнард и тут же крякнул от предостерегающего взгляда Лила. — Не серчай, вас это не касается, — исправился он, забирая из рук товарища поднос с запеченной индейкой и водружая его в центр стола. — Сядь уже, мил друг, — попросил он, — а то мне смотреть на тебя страшно. Того и гляди, нога подвернется, отскребай тебя потом от пола вместе с яствами.
Лил хмыкнул и, прихрамывая, отправился на кухню за новым блюдом. Эйнард покачал головой и повернулся к жене.
— Не думал я, что выдастся нам еще возможность попировать в этом доме, — вполголоса заметил он. — Когда увидел ногу Лила в первый раз… Все молитвы богиням вспомнил, хоть и понимал, что бесполезно. С такими болячками не живут. Даже бывшие драконы.
— Живут, как видишь, — с чуть ироничной, но тоже несколько встревоженной улыбкой отозвалась Беанна. — Есть у них какой-то свой способ раны залечивать, да только скрывают, будто что постыдное.
Эйнард махнул рукой.
— Да ладно. В жизни не поверю, что эти двое на что-то постыдное способны, — тут он притянул жену к себе и продолжил уже совсем на ухо, чтобы присутствовавшая здесь же Айлин не услышала: — Не то что мы с тобой.
Беанна фыркнула и залилась краской. Не сильно, но весьма возмущенно стукнула мужа по груди и вырвалась из его объятий.
— Пойду сестре помогу, — заявила она. — А вы тут тоже без дела не сидите, выкладывайте ваши угощения. Мальчишки вернутся — и их слупят.
Айлин насупилась. Она отнюдь не считала приготовленную собственноручно сдобу годной лишь для того, чтобы ею утоляли первый голод. Она потратила массу усилий и вложила в нее всю душу, чтобы тетя Ариана оценила и похвалила ее стряпню. Дома, как мать и сказала, Айлин сняла с себя обязанность готовить на всех еду до тех пор, пока родители не позволят ей навестить тетю с дядей. Этот способ она применила, когда ни уговоры, ни слезы, ни угрозы не возымели никакого действия даже на отца, которого обычно Айлин весьма легко склоняла на свою сторону. Но в этот раз он целиком и полностью поддерживал мать, хотя и не сердился на Айлин за ее демарш, и даже отнесся к нему с пониманием. Айлин, впрочем, было от этого ни тепло ни холодно. Она уже подумывала ослушаться родителей и в их отсутствие навестить дядю с тетей, но отец, предвидя такой вариант, очень четко и неожиданно сурово объяснил ей свою позицию.
— Я все равно узнаю об этом, Айлин, как бы ты ни пыталась свою проказу скрыть, — сказал он. — Я не стану тебя за это наказывать, как никогда не наказывал, но очень сильно разочаруюсь. А мне бы этого не хотелось.
Что можно было на это сказать? Будь у Айлин чуть больше материнского безрассудства, она бы, может, и рискнула пойти против воли отца. Но она слишком походила на тетушку с ее благоразумием и послушанием, и отлично понимала, что запрет этот не может длиться вечно, что рано или поздно родителям придется его снять, и потому предпочитала потерпеть. Она и так ждала двенадцать лет: неделя–другая уже ничего не решала. Если богиням будет угодно подарить ей дружбу с драконом, никуда эта дружба не денется. А вот ссориться с отцом Айлин не хотела. Слишком любила его. Больше всех на свете.
Эйнард подошел к дочери и присел на корточки. Взял ее руки в свои и со всей серьезностью заглянул в лицо.