Дарре смотрел на получившийся замок, и Айлин вдруг поняла, что дышит он не как обычно: глубоко и будто с усилием, а большими пальцами осторожно и почти невесомо гладит ее запястья.
Лицо залило краской стыда, как будто Айлин стала свидетельницей чего-то очень личного, сокровенного, но подавляющее воодушевление уже проникло в душу, изгоняя оттуда все нерадостные мысли.
Она не безразлична Дарре!
Что бы ни было раньше, что бы ни ждало их в будущем, но сейчас ему явно нравилось к ней прикасаться! И Айлин безумно захотелось ободрить его. Чтобы он не решил, что ей это неприятно, и не отпрянул в разочаровании. Чтобы не разрушил это хрупкое и очень нужное взаимопонимание из-за ее беспомощности.
— Лучше любой целебной мази, — чуть слышно проговорила она, и Дарре словно мягким мехом по спине прошлись, отгоняя боль. В ушах зашумело: он переступил все мыслимые рубежи, отделявшие чужих людей от нечужих. Коснуться запястья девушки, да еще и погладить его, и не остановиться, даже когда стало ясно, что она заметила и что-то поняла… Дарре ждал оскорбленного вызова, внутренне сжимаясь и готовясь огрести, как два года назад. А услышал только приглушенный чуть кокетливый голос: Айлин не собиралась отнимать рук. И, кажется, даже дразнила его?..
— Должно быть больно до слез, — совершенно глупо заметил он. Айлин повела плечами, ничего подобного не ощущая. И вдруг в голове промелькнула невозможная догадка. Дарре, конечно, только детей лечит, а она почти совершеннолетняя. Но как иначе…
Она выдернула руки из его ладоней и не поверила своим глазам: даже памяти об обморожении не осталось. Здоровая кожа, сгибающиеся пальцы — и только чуть подрагивают, но уж точно не от холода.
— С ума сойти! — вырвалось у Айлин. — Это же!.. Это чудо просто какое-то!.. Я теперь понимаю, почему Кайя так на тебя смотрит и почти не дышит! И я тоже так буду! — и она уставилась на Дарре, изображая сестру и скрывая за этим совершенно отличные от благодарности чувства.
— Не надо, — Дарре вспыхнул и отвел взгляд. — Я не знаю, как это произошло.
Айлин осеклась и тоже посмотрела в землю.
— Ну, ты, наверное, просто пожалел неразумную девицу, не способную даже белье выполоскать без неприятностей, вот и…
Дарре вдохнул, пытаясь собрать разлетевшиеся мысли. Жалость была последним из того, что он только что испытывал. Но раз уж так, раз новое чудо произошло…
Он шагнул вперед, приподнял голову Айлин за подбородок и провел большим пальцем по свежей царапине на ее щеке — словно стер. Ошарашенно выдохнул.
— Получилось… — пробормотал он.
Айлин попыталась было улыбнуться, порадоваться за него, но сердце стучало слишком сильно, и хотелось остановить это мгновение, не позволить Дарре отпрянуть, а лучше заглянуть в серые глаза, затрепетать, податься вперед…
— Извини, я… — Дарре отдернул руку и снова отвел взгляд. — Не хотел тебя обидеть… Если неприятно…
Айлин сглотнула разочарование: а чего она ждала от парня, которого дикарем и уродом после поцелуя назвала? Он теперь вообще вряд ли когда-нибудь решится близко к ней подойти. Или все-таки?..
— А можно я тебя… в гости приглашу? — неожиданно для самой себя спросила Айлин. — Вряд ли, конечно, вчерашнее печенье хоть сколько-нибудь равноценно спасению моих пальцев, но мне очень хочется… — она задавила рвущееся наружу слово «отблагодарить», почему-то решив, что благодарность Дарре не примет: не тот совсем был сейчас случай, — и заменила неожиданным: — похвастаться.
Дарре секунду удивленно смотрел на нее, и Айлин успела уже подумать, что и это слово было неудачным, но он усмехнулся, качнул головой.
— Я только что строил с ребятами мост, — сообщил он. — Так что потребуется очень много печенья, чтобы я его распробовал.
— Ну… — Айлин не сдержала улыбки и тут же постаралась ее скрыть. — Тогда для начала могу предложить творожники — мы с Кайей их с утра напекли. Она, кстати, будет очень рада тебя видеть.
Дарре не позволил себе отказаться, как бы подколодный страх не пытался напомнить о прошлом. Но, упомянув — невольно или нарочно — Кайю, Айлин сама дала ему повод принять приглашение. Тем более что… откровенно хотелось. Былое смазывалось под градом новых впечатлений и эмоций, и казалось глупым снова все испортить, как пять с лишним лет назад, когда Дарре просто оттолкнул Айлин своим пренебрежением. Кто знает, не прояви он тогда малодушия, может, все было бы совсем иначе. Но сейчас-то и ума, и уверенности поприбавилось. Даже если он снова понимал все неправильно, — справится, выкарабкается. Теперь есть, ради чего.
Передав заботу о госте названой сестре, Айлин заторопилась на кухню и только тут поняла, что не вернула Дарре куртку: так и куталась в нее всю дорогу, ловя его тепло и впитывая тот почти неуловимый — как перед поцелуем — запах. И сейчас, стянув ее с плеч, положила на лавку, не желая отдавать немедленно — как будто точку поставить, разрушив сегодняшнее чудо. Погладила осторожно пальчиками, вспоминая, как Дарре грел ее руки. Как у него вдруг все получилось? Айлин же не ребенок. Не ребенок! Так может…