— Спасибо, — поблагодарила Ариана. — За нас не беспокойся. Не для того Создатели этого мальчика послали, чтобы жизни наши отнять. И детям скажи, чтобы не волновались. Нам с Лилом просто не хотелось, чтобы они видели, на что способна человеческая ненависть.
— Главное — чтобы им не пришлось столкнуться с ненавистью драконьей, — хмыкнул Эйнард. — Мальчишка, может, и без сил… — тут он умолк под укоризненным взглядом Арианы. Махнул рукой и направился к выходу. Убеждать в чем-то этих двоих — все равно что головой об стену биться. Хорошо хоть детей додумались к Эйнарду с Беанной отослать: все безопаснее. Он всю дорогу к друзьям думал, как убедить их отправить дракона восвояси, но, увидев истерзанного мальчишку, отказался от таких замыслов. Не потому что перестал его опасаться, а потому как понял, что не сможет перебороть Арианину жалость. Да и парень без помощи погибнет сегодняшней же ночью. Потому Эйнард только напомнил себе о том, что Лил голыми руками трех волков уложил, и с более или менее спокойной совестью отправился обратно в госпиталь.
Лил снял с огня котелок с закипевшей водой и поставил его рядом с лавкой.
— До сих пор удивляюсь, как тебе удалось уговорить Вилхе переночевать у Беанны, — отвлекая внимание жены от грустных мыслей, заметил он. — Он же вбил себе в голову, что тебе требуется защита. Я был уверен, что он будет стоять на своем до последнего.
Ариана улыбнулась, гордясь сыном.
— Это не я, это Ана сказала, что не сделает без брата и шагу, — сообщила она. — И ему пришлось выбирать. А поскольку со мной остался другой защитник…
Лил усмехнулся и нежно поцеловал жену в висок.
— Совсем не боишься? — негромко спросил он. Ариана качнула головой и принялась отмывать мальчика-дракона.
— Я на ярмарке сегодня такого торговца странного встретила, — медленно проговорила она, словно все еще не веря в произошедшее. — Лил, я понимаю, что у богов масса забот и они не станут являться раз за разом… И я была уверена, что мне просто показалось… Пока не увидела этого мальчика. И не поняла, что получила предзнаменование. Не знаю, что он решит, когда поправится. Но мы с тобой обязаны ему помочь. Не потому, что ты тоже когда-то был драконом, и не потому, что так захотели Создатели…
— А потому, что ты лучшая женщина на свете, — с нескрываемым восхищением отозвался Лил. — Не объясняй, не нужно. Ты же не считаешь, что я мог отвернуться от этого мальчишки. Жалею только, что не угостил его хозяина плеткой. И не заставил сожрать все сто пятьдесят рольдингов прилюдно.
Ариана смешно наморщила нос, ни на секунду не поверив, что ее Лил на такое способен.
— Главное — что и документы на мальчика теперь у тебя, — заметила она. — А то — кто знает…
Лил кивнул и принялся готовить повязки. Он очень надеялся, что ни предостережения Эйнарда, ни оставленное им снотворное не понадобится, но не мог знать этого наверняка. Слишком сильно досталось спасенному парнишке от людей, чтобы он мог им доверять и не попытаться хоть как-то защититься. А единственным способом это сделать оставалось превращение в ящера. Сам Лил, во всяком случае, на его месте поступил бы именно так. И как ни доверял Создателям, а думал в первую очередь о безопасности Арианы. Она ведь не поймет, если он попросит ее запереться до поры в спальне: не такая у него жена, чтобы бросить его наедине со зверем. Да и мальчишку не оставит. Вон как бережно раны его омывает. Того и гляди, снова заплачет над горькой его судьбой.
— Как ты думаешь, он человеческую речь понимает? — неожиданно спросила Ариана, и Лил даже вздрогнул, выдернутый из собственных мыслей. Кое-как припомнил вопрос и кивнул.
— Драконы же от людей произошли, — ответил он. — Мы общаемся на том же языке. Просто люди не способны различать издаваемые ящерами звуки. А наши уши приспособлены к обеим ипостасям. Другое дело — что драконы не учат своих детей говорить в человеческом обличии. Когда мама нашла меня, я долго не мог выговаривать звуки. Даже не помню, как в итоге мне это удалось.
— Но тебе же тогда было всего пять лет, — заметила Ариана, — и ты впервые встретился с человеком. А этому мальчику уж точно не меньше двенадцати. И, судя по документам, он среди людей уже почти три года.
Лил вздохнул и покачал головой.
— Сомневаюсь, что у его хозяина было желание научить дракона разговаривать, — с горечью сказал он, и Ариана с трудом проглотила вставший в горле ком. Три года боли, издевательств, унижений. Что-то сделает этот мальчишка, когда проснется. И осуждать его будет не за что. Одна шея чего стоила. А уж про истерзанную спину и думать не хотелось.