Когда в госпиталь ворвался смутно знакомый мальчишка и принялся кричать, что Ана сорвалась с дерева и ей нужна помощь, Дарре предполагал, что она получила травму, но даже в самом страшном сне не представил бы такое.
Ана неподвижно лежала на камнях у самой воды, и у Дарре екнуло в груди, когда он увидел стоявшее на берегу дерево и понял, с какой высоты она упала. В ту же секунду в сердце появился страх, который рос потом с каждой секундой, затмевая все связные мысли и топя в панике. Ана была самым близким для Дарре человеком. Сколько бы ни сделали для него родители, какие бы чувства он ни испытывал к Айлин, а Ана оставалась вне всяких сравнений. Кроха, взявшая Дарре под свою опеку и вынудившая его поверить в существование чуда. Он без единого колебания отдал бы свою жизнь взамен ее. Но в голове забилась предательская мысль, что он не сможет этого сделать. И накликала беду.
Хедина Дарре узнал сразу, хотя видел его в последний раз еще до отъезда. Бледный, почти как Ана, он стоял у ее изголовья на коленях и онемевшими руками зажимал рану на ее виске. Просачивающаяся между его пальцами кровь окрашивала серебристо-белую косу в алый цвет, на мгновение плюхнувший Дарре в события восьмилетней давности. Тогда ошметки его плоти превращали снежное покрывало в кровавую кашу, и не было никакого спасения и никакой надежды.
Спину пронзило тысячами осколков и затянуло просоленными ремнями.
Дарре бросился к сестре.
Одной рукой нащупал пульс, вторую, воодушевившись слабыми, но ровными ударами, прижал к поврежденному виску, позволив Хедину с надрывом выдохнуть и впиться в Дарре таким взглядом, словно тот явил перед ним всю Божественную Триаду за раз. Дарре приказал себе не обращать на это внимания и, сосредоточившись, отыскал поврежденный сосуд.
Заживить его большого труда не составило, но даже остановившаяся кровь не принесла привычного облегчения. Напротив, Дарре волновался все сильнее, а мерзкий голосок в голове продолжал убеждать, что ничего не получится. Что удача всегда отворачивалась от него в самых сложных ситуациях. Когда Дарре попал в охотничью ловушку. Когда не успел переплавить цепь. Когда не смог вылечить Вилхе от лихорадки и брату пришлось справляться собственными силами. Эйнард сказал тогда, что божественный дар, очевидно, ограничен физическим воздействием, а бороться с охватившими все тело болезнями Дарре не под силу. И пусть у Аны совершенно явно обозначилась полученная травма, воспоминания о собственной беспомощности возле постели мечущегося в горячке Вилхе накатывали волнами, не давая спокойно дышать. Еще и Хедин, на пару со вторым мальчишкой ждущий от Дарре чуда, добавлял нервозности. Чтобы хоть как-то избавиться от этой слежки, Дарре потребовал от них сообщить о произошедшем с Аной несчастье ее семье и Эйнарду, покинувшему сегодня госпиталь до печального известия.
— Слышал? — угрюмо проговорил Хедин второму мальчишке. — Сначала за доктором, а потом за семьей. И морду не криви. Натворили дел.
— Сам натворил, — буркнул тот, но спорить не стал и, взобравшись по крутому склону, скрылся с глаз. Дарре не заострил внимание ни на том, что вдвоем эта миссия далась бы мальчишкам быстрее, ни на том, что обнаружился виновник случившегося несчастья. Будет еще для этого время. Когда Ане хоть немного полегчает.
— Тут… лошадь могу привести… — пробормотал Хедин, не отводя глаз от окровавленной косы. — Можно… в госпиталь ее…
Дарре качнул головой: уж что-что, а запрет перемещать раненого при падении Эйнард вдолбил ему в память намертво.
— Не сейчас, — ответил он, ища другие повреждения. Сначала самые опасные: позвоночник, внутренние органы. На первый взгляд вроде бы все более или менее в порядке: лишь в паре мест пришлось использовать свое умение. Но по рукам от хрупкого детского тельца поднималась тревога — тянущая, выматывающая, отнимающая силы. Дарре ничего не понимал. — Она сознание сразу потеряла? — уточнил он, не переставая ощупывать Ану, проверяя теперь конечности и заживляя по пути мелкие ссадины. Получив положительный ответ дрогнувшим голосом, задал следующие вопросы: — Вы ее не трогали? Не пытались в себя привести? Что вообще произошло?
— Ветка не выдержала, — все тем же бесцветным тоном отозвался Хедин. — Ана вместе с ней… Головой ударилась… Мы с Эдриком ветку оттащили, а она… В крови вся…
— Ты правильно все сделал, — сказал Дарре, сам не зная, зачем пытается успокоить мальчишку, который, вероятно, и стал причиной падения Аны. Его бы вздуть, как следует, чтобы в следующий раз думал, прежде чем что-то делать, но гнева у Дарре не было. Страх и сомнения в собственных силах выпотрошили его напрочь и явно не собирались останавливаться на достигнутом. И ведь вроде бы все не так плохо: по крайней мере, внешне так казалось. Дарре не чувствовал в пальцах покалывания, значит и ран больше не осталось. Получилось? Несмотря на колыхавшийся страх? И ничего?..