– Ее еще дед мой установил. Он по крупному зверю первым охотником был.
– Умная придумка, – одобрительно кивнул Влад.
Договорить он не успел. Приступ кашля сложил его пополам, бросив на колени и заставив забыть обо всем на свете. Охнув, Санни спрыгнула с машины и, подхватив его под локоть, попыталась поставить на ноги. Но огромное тело разведчика отказывалось повиноваться. Ей оставалось только дождаться, когда Влад справится с приступом и сможет сам добраться до кабины. Минут через пять разведчик успокоился и, обессиленно упав лицом в снег, глухо простонал:
– Может, пристрелишь меня прямо сейчас, чтобы все кончилось?
– Не говори ерунды. Поправишься, – огрызнулась Санни, но голос девочки предательски дрогнул.
Собравшись с силами, Влад кое-как поднялся на ноги и, опираясь рукой на машину, побрел к кабине. С трудом усевшись в кресло пассажира, он откинулся на спинку и, дождавшись, когда девочка усядется за руль, прохрипел:
– Поехали домой. Похоже, на сегодня я свой лимит здоровья исчерпал.
– Конечно, – быстро кивнула Санни и, врубив передачу, понеслась так, словно собиралась выиграть межпланетную гонку.
Ворвавшись в поселок спятившим метеором, девочка сразу поставила машину так, чтобы можно было выгрузить добычу, и, не глуша двигатель, скомандовала:
– Иди в дом. Тут я сама управлюсь.
– Собираешься сама тащить тушу до дома? – не понял Влад.
– Ты глухой или соображаешь туго? Я же говорила, что мой дед лучшим охотником на крупного зверя был.
– И что? – не понял Влад, от удивления забыв обидеться.
– Тут давно уже сделано все так, чтобы на себе ничего не таскать. Короче говоря, делай, что сказано. Сам потом все увидишь.
Обреченно вздохнув, Влад покорно поплелся в дом. Едва увидев его, Дженни насторожилась и, уперев руки в бедра, грозно спросила:
– Где Санни?
– Во дворе. Добычу выгружает, – буркнул в ответ Влад, протягивая ей карабин.
Забрав у него оружие, женщина осторожно уложила его обратно в сундук и, не задавая вопросов, вышла. Удивленно посмотрев ей вслед, Влад пожал плечами и, пройдя в свою комнату, принялся раздеваться. Сняв комбинезон, он вынес его в сени и, старательно отряхнув от снега, разложил на лавке. Убедившись, что вернул все полученное, он прошел в свою комнату и, улегшись на узкую койку, задумался. Тело, едва пришедшее в себя после долгой болезни, быстро восстанавливало былую силу, а вот легкие работать просто отказывались.
Недавние события это показали достаточно ясно. Любая резкая нагрузка или просто действие, требующее больших усилий, вызывало приступ кашля. В такой ситуации он становился для своих радушных хозяек обузой. Лишним ртом, кормить который они совсем были не обязаны. Выход из этой ситуации напрашивался сам собой. Но додумать свои мысли Влад не успел. В дверь его комнаты кто-то тихо постучался, и разведчик, очнувшись, ответил:
– Да, войдите.
В комнату вошла Дженни и, осторожно присев на табурет, с улыбкой спросила:
– Ты всегда так стреляешь?
– Как так? – не понял Влад, медленно усаживаясь.
– С одного выстрела матерого оленя положить непросто.
– Он стоял хорошо.
– Не прибедняйся. Санни рассказала, что ты с левой руки стрелял, прямо из кабины.
– Ну, стрелять в нашей работе приходится часто. Иногда от этого собственная жизнь зависит. Так что пришлось научиться. А что?
– Вот и решение твоей проблемы, – улыбнулась женщина.
– Какой именно? – осторожно уточнил Влад.
– Чем заниматься. Будешь, как мой Пьер, на крупного зверя охотиться.
– Я бы не против. Только, боюсь, Санни вам не все рассказала.
– И о чем она умолчала? – насторожилась Дженни.
– О том, что после охоты я чуть рядом с оленем не лег.
– Снова приступ?
– Он, проклятый, – вздохнул Влад.
– Она рассказала, – улыбнулась женщина.
– Вот я и думаю, что сделать, чтобы не быть вам обузой, – мрачно усмехнулся Влад.
– Уже сделал.
– В каком смысле? Что я сделал? – не понял мужчина.
– Внучку мою спас. Как подумаю, что было бы, не найди ты эту гадость, аж сердце заходится. Спасибо.
– Не стоит. Я ведь и для себя старался. Не станет снегохода, и я вообще из дома не выберусь. Сотню метров пешком и то не пройти, – угрюмо ответил Влад, буквально на глазах впадая в депрессию.
– Нет, парень. Ты ее спас. От смерти, а может, и от чего пострашнее, – упрямо покачала головой Дженни.
– Что может быть страшнее смерти? – пожал плечами Влад.
– Для юной девушки? Уродство. Она могла обгореть, получить увечье, стать инвалидом. А для нее это было бы страшнее смерти.