– А разве на твоей службе ты не получал приказы?
– Конечно, получал. Только все дело в том, что каждый раз уходя в поиск, мы шли на смерть. И наши командиры об этом знали и говорить старались соответственно. Знаешь, в нашей службе упорно ходят рассказы, как в самом начале, когда наша служба только создавалась, некоторые разведчики перед самой выброской просто расстреливали тех, кто осмеливался их оскорбить, и добровольно не возвращались с поверхности.
– Ты в это веришь?
– Не знаю. Точно я знаю только одно. За всю мою службу, даже в кадетском корпусе, на группу подготовки разведчиков ни один инструктор, ни один начальник, ни один командир не повысил голос и не попытался оскорбить.
– Как это может быть? – не поверила Лина.
– Нас с детства приучали к оружию. Настоящему, боевому. Мы с ним спали, ели, учились, гуляли. Так постепенно оружие становилось частью нашего тела. Еще одним органом, которым мы учились пользоваться виртуозно. У кого-то это получалось, у кого-то не очень. Но оно всегда было обслужено, заряжено и готово к использованию. Именно поэтому я первым делом вцепился в карабин, как только получил разрешение от Дженни.
– Дети с боевым оружием? Это же садизм какой-то. Вы же могли друг друга перестрелять.
– Могли. Но прежде чем выдать нам оружие, инструкторы подробно объясняли, что будет с тем, кто использует ствол против сокурсника. А во-вторых, оружие мы получали только после того, как проходили полный курс обращения с ним. Это значит, что любой курсант всегда готов в ответ на агрессию взяться за оружие. А там кто знает, кто окажется быстрее? Правый или виноватый. Поэтому мы обычно решали наши разногласия кулаками. В спортзале.
– И вам разрешали драться?
– Конечно. В накладках, по правилам рукопашного боя. Хочешь доказать что-то, докажи в деле.
– Но сюда же ты прилетел без оружия.
– Ты так думаешь? – хитро прищурился Влад.
– Хочешь сказать, что умудрился протащить сюда контрабандой что-то стреляющее?
– Нет, ствол провезти мне бы не удалось. Охрана космопортов за этим следит строго. А вот перо…
С этими словами Влад достал из-за спины свой нож и, продемонстрировав его женщине, убрал обратно.
– И чем эта железка отличается от всех остальных?
– Тем, что у него особая сталь, специальное покрытие и монохромная заточка. Это не просто нож. Это настоящее оружие, способное резать дерево, железо и даже легированную сталь. Такие кинжалы входят в комплект нашего вооружения, а из остатков наши оружейники делают на заказ ножи. Начальство знает, но старательно закрывает на это глаза.
– Почему? – с жадным интересом спросила женщина.
– Потому что еще ни один такой нож не оказался в руках у стороннего человека. Это только наше. То, что нельзя отнять у разведчика, даже если он умер.
– Как это?
– Есть способы, – ушел от ответа Влад.
– А ты не врешь? – неожиданно спросила Лина.
– А какой мне смысл врать? Пойми, наконец, я тебе не страшную сказку рассказываю. Это моя жизнь. То, чем я жил все эти годы.
– И ты совсем не помнишь своих родителей?
– Нет. Я был маленьким, когда меня выкупили у них и отправили в специнтернат. Потом училище, служба.
– Но почему они согласились? Почему пошли на это? – не унималась Лина.
– Все просто. Крепкий, шустрый мальчишка, с огромным лиловым пятном на половину лица. Рано или поздно таких начинают дразнить, и они становятся или социопатами, или закомплексованными тихонями, от которых неизвестно чего можно ожидать. Дети жестоки. А так я оказался в компании таких же, как и сам, маленьких изгоев, которых старательно готовили к самой опасной, но очень нужной империи службе.
– А где оно сейчас? – осторожно поинтересовалась Лина.
– Кто? Пятно? Содрано, вместе со шкурой, рукой и половиной лица.
– Но ведь избавившись от него, ты мог бы вернуться обратно.
– Куда? Родителей я не помню, дома не имею, семьи, естественно, тоже. Да и не представляю я себя без своей работы.
Даже сейчас. Я, наверное, потому и ввязался в эту авантюру, что она создает хоть какую-то иллюзию поиска. Разведчик на неизведанной планете, получивший приказ выяснить и доложить, что тут происходит, и можно ли вообще на эту планету высаживаться.
– И как? – с интересом спросила женщина.
– Пока не знаю. Поиск еще идет, – улыбнулся Влад.
– Какие-то вы там, в империи на голову скособоченные, – подумав, изрекла женщина. – Нет, чтобы жить как все люди, детей растить. Так нет, им обязательно надо куда-то в глушь, в самое пекло забраться. Ох, мужики… Как дети, честное слово.