— Господин, — бесцветным голосом произнес он, лишь мельком оторвав взгляд от пола.
— Все в порядке, Хару. Тебе ничего не грозит.
Драко бросил на эльфа неуверенный взгляд и ничего не ответил.
Стоять друг напротив друга было не очень удобно.
— Не возражаешь, если мы устроимся на шкурах. Я бы хотел с тобой поговорить, но жутко устал.
— Конечно, — легкое напряжение скользнуло в тонком голосе.
— Ты голоден? — спросил Алияс, стоило им устроиться на краю бесчисленных шкур.
— Спасибо, я успел пообедать.
Повисла пауза.
Ходить вокруг до около Алияс считал странным, учитывая, что они оба понимали, о чем пойдет речь.
— Я бы хотел узнать больше о метке, которую ты носишь.
Хару словно бы сжался и, подтянув колени к груди, обвил себя руками. Вся его поза — наклон головы и нервно вздернутые плечи — говорили о том, что он не расположен вести задушевные беседы с почти незнакомым существом.
— Я знаю, кому принадлежит Пион. Лорин мне все рассказал, — Алияс надеялся, что доверие дракона повлияет и на драко.
Хару сглотнул, бледнея
— Не волнуйся, я не собираюсь раскрывать ваш секрет, — поспешил заверить эльф, пока драко не рухнул в обморок.
Темно-зеленые, лишенные блеска глаза уставились на Алияса с подозрением, словно оценивая, насколько можно доверять чужим словам.
— Если вам все известно, то о чем вы хотите со мной поговорить? — Прохладное недоверие легко читалось в слабой, эмалирующей ауре.
— Видишь ли, Хару. Возможно, тебе покажется это странным, но я бы хотел знать больше лишь потому, что сам чувствую себя на твоем месте.
Тонкая бровь чуть дрогнула.
— Вы не знаете, о чем говорите, господин.
— И я не собираюсь разубеждать тебя в этом. Ты, скорее всего, прав, но… ведь ты не станешь отрицать, что я чужак в вашем мире и поддержки у меня найдется немного.
С этим было трудно спорить. Взгляд с острым зрачком чуть дольше задержался на лице Алияса.
— И все же между вами и мной пропасть.
— Хару, — Алияс наклонился к драко ближе. — Объясни, почему? Я, как и ты, принадлежу к другому виду, и так же, как и ты, связан, с драконом навеки. Разве мы такие уж разные?
— Вы вольны от рождения, мы же рабы, — громче произнес драко, словно слова Алияса задели его за живое. — Пусть вы и эльф, но эльфы народ свободный, и в вашем союзе, пусть таком странном, — осторожно добавил он, — нет ничего унизительного для дракона.
— Мне сложно тебе верить. Многие дали мне понять, какого невысокого мнения о том, что такой, как я, занимает место рядом с Шайсом.
— Возможно, так было вначале — парировал драко, увереннее глядя на необычного Светлого, которому было до него дело. — Но после того, как вы всем продемонстрировали силу во время боя, мнение о вас изменилось. Вам даже удалось завоевать симпатию многих наших.
— О чем ты?
— Нет такого драко в Нижнем городе, который бы не слышал о том, как вы развлекали наших малышей. А еще вы помогли Киве.
— При чем здесь поваренок?
— При том, что ни один дракон не бросился бы помочь пострадавшему драко. Тем более, расходовать собственную магию на таких, как мы.
Слышать о том, что тебя грозятся записать в местные герои без весомого повода, смущало, и эльф поторопился уйти от неудобной темы.
— Пусть некоторые немного изменили мнение обо мне, но для драконов я такой же бесполезный Светлый, как и любой другой.
— Нет, господин, — покачал головой Хару. — Не такой. Вы сильный, вас признали Духи и вы пара ида Шайса.
— Но ведь и вас с Лорином обручила магия, а значит, признала в тебе идеальную для дракона пару, разве не так?
Хару попытался фыркнуть, но вышел лишь полузадушенный всхлип.
— Это была ошибка. Не знаю, за что меня наградили Духи и за что прокляли Лорина, одарив его жалким рабом.
— Не нам судить.
— А кому? — в глазах драко блеснули слезы. — Драконам? Будьте уверены, если они узнают, кому подарил метку Лорин, ни один уважающий себя дракон не сядет с ним за стол и не войдет под своды его пещеры. На его клан ляжет позор и он никогда не отыщет драконицу, согласную подарить ему яйцо. Его посчитают слабым и ни на что не годным только из-за меня.
Хару говорил от всего сердца, пока по щекам текла прозрачная влага.
— Ты говоришь об этом так, словно знаешь это наверняка. Такое уже случалось?
У драко ушло немного времени, чтобы собраться и задышать ровнее.
— Конечно, нет. Ни один дракон не согласится в таком сознаться.
— То есть, существуют и другие подобные вам пары? — видимо выражение лица Алияса выдавало неприкрытый интерес, от чего драко напрягся сильнее. — Хару, скажи мне правду. Прошу. Клянусь, я никого не собираюсь выдавать, но мне очень важно знать, есть ли другие как ты или я.
Минута, пока драко раздумывал, какой дать ответ, показалась Алиясу бесконечной.
— Есть, — наконец тихо ответил он.
— Много? — едва сдерживаясь, Светлый схватил мальчишку за руку.
— Не знаю. Я видел метки у двоих, незадолго до того, как их забрали в кланы. Насчет еще четверых у меня были подозрения. Думаю, то, что очень скоро забрали и их, может служить доказательством правильности моих догадок.
— А как ты догадался?
— Это не очень сложно, если смотреть внимательно. Украшения из золота на драко наводят на некоторые мысли.
Перед взором Алияса промелькнул тот мальчишка с арены, выставлявший на всеобщее обозрение серьги и цепочку.
— То есть, ты считаешь… — Мысли неповоротливо крутились в голове, отчаянно пытаясь сложиться в общую картину.
— Золото для драконов – все, и если кто-то попытается убедить меня в том, что драконы одаривают рабов по доброте душевной, я первый брошу в лжеца камень. Расстаться без нужды с золотыми украшениями для дракона даже серьезней, чем магическая помощь гибнущему на глазах рабу.
Пожалуй, это имело смысл.
— Но разве другие не замечают?
— Замечают. Но ведь нетрудно обозвать дракона в веках сумасшедшим, лишившимся разума за долгие годы существования. Или списать расточительность молодого дракона на глупость, свойственную незрелости. Оправдания можно найти всегда.
Оба замолчали. Алиясу требовалось время, чтобы обдумать услышанное.
— Но зачем вам это, господин? — нарушил тишину Хару; его, как и Алияса, одолевали назойливые мысли.
— У меня есть шанс заставить тебя не называть меня господином? — снова скривился Алияс, порядком раздраженный таким обращением. Всю свою сознательную жизнь эльф был простым учителем и не чувствовал себя лучше других, тем более по праву рождения.
— Ни единого, господин.
Вместо ответа, Алияс задал встречный вопрос:
— Хару, а тебе не кажется странным, что магия связывает двоих, у которых нет ни единого шанса быть вместе?
— Боюсь, я вас плохо понимаю, — нахмурился драко.
— Но почему же? Зачем объединять тех, кто никогда не сможет быть вместе и дарить друг другу любовь и потомство, вечными узами? Драконы и драко изначально неравны. Первые невероятно одарены магически, пока вторые едва ли находят силы на простые заклинания. К тому же, у однополых пар не может быть потомства. Социальная лестница лишь разводит края пропасти дальше друг от друга, но и без этого такие пары, как мы с тобой, не имеют смысла.