Я выполнила его просьбу.
– Не так. Представь, что проводишь пальцами по шовчику на мошонке.
Я резко развернулась к нему.
– Фу! Гаара, блин! Что за дичь?! – завопила я, совершенно не ожидая таких слов от него. Красноволосый опустил камеру и засмеялся. Заразительно. И я тоже засмеялась. Первая волна расслабления прошла по телу.
– Как-то услышал эту фразу от одного фотографа. Он сказал, что это помогает снять барьер между моделью и фотографом. – сквозь смех сказал Гаара, – Ты перестала напрягаться и засмеялась - это хороший результат.
Я насупилась. Все равно – это «фу»… Но смешно.
– Эй, ну перестань. – хмыкнул Гаара, и подошел ко мне, – А теперь давай поработаем серьезно. Вставай.
Я взяла подол в руки и встала с тахты. Гаара одним рывком отодвинул тахту в сторону.
– Она бутафорская или я не знала, что ты Халк? – офигеваю и смотрю как он бросает на пол полотна черной и фиолетовой ткани.
– Хотелось бы второе. – хмыкнул он и протянул мне катану. По коже пронесся мороз. Я вспомнила Итачи. Если бы он сейчас увидел всю эту картину, то повторилась бы ночь на банкете.
– Я не буду ее брать. – отказалась я и отошла на шаг. «Не буду и все!»
– Харуна, ну не капризничай. Я в яме со змеями фоткался и ничего. – настаивал Гаара и ткнул меня рукояткой в плечо, – Перестань бояться.
Я закусила губу и заскользила взглядом по черно-белой рукоятке, черным ножнам. Мои руки боязливо обхватили оружие.
– Садись. – скомандовал Гаара и отошел к прожектору, приглушая свет. Опускаюсь на ткань. Гаара сел на корточки и расправил подол кимоно, открывая ноги до середины бедра. Потом отошел к гримерному столу и взял длинные спицы для волос.
– Не думаю, что они удержат мои волосы. – сказала я, проводя по длинным прядям.
– Я им пригрожу. – усмехнулся Гаара и сел сзади меня, собирая мои волосы в хвост на затылке и закручивая их в куль. Что-то вонзалось в прическу.
– Ты решил из меня ежа сделать? – усмехнулась я.
– Я закрепил волосы невидимками, а спицы только для вида.
Гаара отошел от меня к своему месту, поднося объектив к лицу.
– И что мне делать? – я растерялась, осматривая голые ноги и яркую ткань.
– История такая: ты гейша, тоскующая по своему любимому самураю, ушедшему на миссию по приказу императора. Его не было примерно год и..
– Ты серьезно? – я уставилась на него. Что за фантазии?? Гаара закатил глаза.
– Вполне. Войди в образ.
Мы начали работу: Гаара просил меня сделать то то, то это. Он вытащил пару прядей из прически: две игриво спускались на грудь и одна на лицо. Кадр за кадром кимоно нещадно спускалось вниз по голым плечам, демонстрируя фотоаппарату бледную кожу.
– Харуна, катана – единственное напоминание о твоем любимом. – подал голос Гаара, продолжая клацать, – Не игнорируй ее.
– Я чувствую себя странно… Я почти голая… – смущаюсь, поворачиваясь к нему спиной и прижимая красный шелк к обнаженной груди, – Речи не было о фотосессии в стиле ню.
– Никакого ню. Это просто открытая спина. Перестань, Харуна. Ты же можешь. – невозмутимый тон.
Ох, ну ладно. Это же всего лишь фотографии. Надо воспользоваться этим и хоть немного отвлечься от кошмара и тирании Итачи. Я закусила губу и улыбнулась, вошла в образ.
Когда мы закончили с сидячим положением, Гаара попросил меня лечь на ткани и распустить волосы. Он помог их расправить и достал катану из ножен. Я взяла ее в руки.
– Очень классно. Это именно то, чего я хотел. – улыбнулся Гаара, кружа надо мной. На месте Гаары моя фантазия представила моего любимого героя аниме: самурая периода бакумацу. Да и катана сразу стала не такой пугающей…
– А когда фотки будут готовы? – крикнула я из-за ширмы, выпутываясь из тканей кимоно.
– Завтра попрошу Миизу обработать их. Думаю, дня через два-три. – ответил Гаара.
Я вышла к нему, оправляя черную футболку. Гаара сидел за аймаком и пролистывал кадры.
– Иди быстрее, кофе стынет. – фыркнул он, не отрываясь от монитора. Я уселась рядом с ним и обхватила теплую кружку, от которой шел тонкий лавандовый запах. Фотографии мелькали нескончаемым потоком: у меня аж в глазах зарябило.
– Как их много. – выдыхаю и встаю, подхожу к столику с косметикой, беру жидкость для снятия макияжа. Я смыла стрелки, яркие губы, выделяющиеся скулы, возвращая свою «благородную» бледность.
– Я уже отобрал несколько кадров. Надеюсь, ты доверяешь моему вкусу. – хмыкнул Гаара. Поправив длинные волосы, вернулась к нему, внимательно разглядывающему мои фотографии и клацающему мышкой. Мои губы припали к теплому кофе.
– Очень вкусный. – я облизнула губы, смакуя на языке сладковатый привкус. Гаара, не отрываясь от монитора, подвинул ко мне медное блюдце с круглыми печеньками.
– Имбирное? – закусывая край губы(обожаю его). Гаара медленно улыбнулся и кивнул.
– А ты тоже за еду работаешь? – хмыкнула я, выуживая печеньку. В следующее мгновение уже хрустела и потягивала кофе.
– Вижу, тебе лучше, - усмехнулся Гаара, – Черт… Сюда бы еще нашу блондинку в фиолетовом кимоно положить… – задумчиво произнес он, рассматривая фотографию, где я лежала на полу.
– Не плагиать. Это фантазия Саске. – фыркнула я.
– Опять ты не в ту сторону думаешь, – тепло улыбнулся красноволосый и повернулся ко мне, – Это же эстетика. Сама увидишь, когда я тебе готовые варианты принесу.
– Такая же неординарная, как и твои сбритые брови в младшей школе? – я хохотнула.
В студии было довольно тихо. Слышались только клики мышкой, хруст печенья и какое-то еле различимое, мерное гудение.
– Ну ты и вспомнила. – Гаара прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, – Между прочим, ты тогда первый и последний раз сказала, что я красивый, а сама на следующий день пришла с зелеными бровями. Кстати, тебе шло.
– Пффф, ну конечно. - хихикаю, – Не могла же я отдать тебе все внимание. – я отпила кофе. Да, он всегда был не таким, как все, особенным. И именно это мне в нем нравилось: будто он какой-то эксклюзив.
– Да? А я всегда думал, что ты тогда хотела меня поддержать. После этого мы и начали дружить.
Я засмеялась, вспоминая одиннадцатилетнего Гаару без бровей, с яркими зелеными глазами, утопающими в черных тенях и торчащими в разные стороны красными волосами. В то время он искал себя и свой стиль – маленький бунтарь и все такое.
– Ну, конечно же, я хотела тебя поддержать. Хотя ты казался таким невозмутимым тогда. – снова усмехнулась, вспоминая детство. Гаара приподнял одну бровь, глядя на меня.
– Тогда?
– И сейчас тоже. Только не вздумай опять сбрить брови. – я засмеялась, представляя его лицо без них.
– Даже если я это сделаю, на первой же фотосессии мне приклеят их обратно. – хмыкнул он и улыбнулся.
– Ну да… А что укрепило нашу дружбу еще больше, м? Помнишь? – я залилась звонким смехом, вспоминая первую любовь Гаары.
– Харуна-а-а! – раздраженно протянул он, но все равно улыбнулся, закусывая губу и стыдливо закрывая глаза ладонью, – Я думал, он – девочка! Блин.
В четырнадцать лет Гаара запал на Хаку – парень учился на класс младше, безумно милый и красивый, с длинными темными волосами, которые он иногда заматывал в куль на затылке, оставляя только длинные пряди челки, на концах которой закреплялись всевозможные бусинки, открывая лицо с тонкими нежными чертами, большими теплыми карими глазами и пухлыми чувственными губами – просто фарфоровая кукла.
– Он же все время в брюках ходил! Почему меня это не насторожило? – взвыл Гаара.
– «Гаара-кун, ты очень милый, но мне нравятся девочки.» – я попробовала изобразить этот голос, словно перезвон колокольчиков, как у этого парня, но засмеялась на последнем слове.
– Ага, девочки ему нравятся… Слышал, у него сейчас парень, который на много лет старше него. – буркнул Гаара, скрестив руки на груди.
– А ты что, ревнуешь? – я хохотнула и тыкнула пальцем в его плечо, от чего Гаара схватил меня за руку, потянул на себя.
– Тогда ты так не ржала почему-то, - фыркнул он, сжимая мое запястье, а я все смеялась.