Наруто просто виртуозно обращался с доской.
– Харуна-чан, я… – что-то пробубнил он, – может, кто-нибудь другой?
Я поставила последний стакан на столешницу и слезла, разворачиваясь к нему. Странно. Саске посмотрел на меня, потом на Наруто, у которого было такое лицо, словно у него скрутило живот, закатил глаза.
– Да ничего с тобой Итачи не сделает, успокойся. Он ведь даже дал тебе подержать ее царский рюкзак, – фыркнул Саске.
Ну вот, опять.
– Захлопнись, Учиха, – рыкнула я.
– А то что? – ощетинился он.
– Хватит вам, сколько можно грызться? – подал голос Киба, черкающий спичками, – вы и пяти минут не можете прожить, чтобы не задеть друг друга. Задолбали.
Что-то он нервный. Я промолчала, Саске тоже. Повисла неловкая тишина.
– Эй, ну вы че? – голос Ино, – быстро разобрали кружки и на трассу! Наруто, ты – парень, а парень должен сдерживать свои обещания! Обещал Харуне-чан, значит, исполняй!
Мы все косились на нее. Нет, тут не Сай за главного… Или просто Ино – серый кардинал.
– Разрулила ситуацию, – хмыкнула Сакура и припала к ароматной жидкости в стакане.
Мы как-то расслабились, выпили глинтвейн и своим скудным составом (я, Наруто, Киба, Сакура, Саске) собрались на трассу.
Наруто как-то отвлекся от своей навязчивой боязни Итачи и занялся мной. Оййй… бедный Узумаки, сколько ему пришлось вытерпеть. Я все никак не могла нормально держать равновесие, просто не понимала, как его найти и зафиксировать. Но когда Наруто пронзительно закричал свое фирменное «Даттебаё!!!», мое тело само все нашло, а я еще долго смеялась с этого момента и силы заклинания «Даттебаё».
Если мы с Наруто торчали на трассе для новичков, а Киба был с нами «за компанию», то Сакура каталась на лыжах на трассе для профессионалов, как и Саске на сноуборде.
– Я уже околел, да и жрать охота, – рыкнул Киба, отстегивая ноги от доски.
– Я тоже, – шмыгнул носом Наруто. Жаль, а я только вошла во вкус, распробовала, так сказать.
– Ну хорошо, пошлите, – согласилась я. – Может, вечером, тоже покатаемся?
Тут были ночные трассы, и я хотела их опробовать.
– Может. Если я буду стоять на ногах, даттебаё! – усмехнулся Наруто и помог мне снять доску.
Втроем мы подошли к территории нашего дома. И тут я, решив немного разрядить напряжение друзей, опустила руки в гору снега, слепила снежок и бросила в ворчащего весь день Кибу.
– Эй, Харуна! – взвизгнул он, офигевший от моей меткости – я сбила ему шапку. А дальше, как в тумане: мы на перебой бросались снежками, заливая округу звонким смехом. Минуту спустя на улицу уже выбежала Ино в уггах, домашнем костюмчике наподобие моего и расстегнутом пуховике и тоже окунулась в нашу снежную войну. Саю моментально прилетел снежок в живот, как только он открыл дверь. Мои руки уже прилично покраснели, ведь варежки насквозь промокли, в волосах застрял слипшийся снег, и моя шапка валялась где-то под ногами. Я уже в слепую бросалась снежками, ибо из-за количества разлетающегося в разные стороны снега почти ничего не было видно, только силуэты, да слышно было визги Наруто, Ино, крики мои и Кибы.
– Эй, вы че, детство в одном месте заиграло?! – надменный голос Саске. Взрослый нашелся. Вижу какой-то темный силуэт и набираю снег. Сейчас ты у меня получишь, я буду страшно и больно мстить тебе, Учиха!
– Лови, попугай! – закричал Киба и, видимо, бросил снежок. И все резко прекратилось, все затихли. Я откинула растрепавшиеся волосы от лица, тяжело дыша, и осмотрелась. Все замерли. Киба слился с окружающей средой: белый как мел. Я развернулась. Ошарашенный Итачи, с налипшим к виску снегом, с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом. Черт… Нет, не так. БЛЯТЬ! Минато сдержано хихикал, а Какаши поправлял свою маску, обводя нас заинтересованным взглядом.
– Молодец, придурок, – хмыкнул Саске. – Пиши завещание.
Блин, это плохо. Я смотрела на еле живого Кибу и услышала звук разбивающегося снежка. Резко поворачиваюсь: Саске с опадающим со лба снегом и бешеными глазами. Поднялся громкий смех.
– Десять из десяти, Итачи-сан! – взвизгнул Наруто и запустил снежок в Сакуру, которая начала прятаться за Саске. Я снова опустила ледяные руки в снег, вступая в войну, к которой присоединились Итачи, Минато и Какаши.
Я в кого-то попадала, но в кого – не видела. Ибо стоять и рассматривать, в кого целишься, было опасно – можно было заработать фингал или лишиться глаза.
– Какаши-сан, уклоняйтесь, а то Сакура Вас уничтожит! – голос Ино. О, кажется, я знаю на ком сконцентрировалась розововолосая. Не забудь сказать «спасибо» Кибе, Сакура. Интересно, а что они вообще забыли у нас?
Я отряхнула снег и бросилась в дом – руки онемели и потеряли чувствительность. Но как только открыла входную дверь, мне в бедро прилетел снежок, отчего я взвизгнула и спряталась за спасительной стеной.
– Что там происходит? – обеспокоенно спросила Хината, спускаясь со второго этажа.
– Третья мировая.
Я сбросила парку, и прильнула к окну, убирая мокрые длинные пряди от лица и пытаясь согреть околевшие пальцы. На улице борьба не утихала: раскрасневшиеся веселые лица, орущие что-то, скорее всего, нецензурное, не знаю, не могла разобрать. И конечно же, мой взгляд был прикован к Итачи. Таким я его никогда не видела: он смеялся, как дитя, весь в снегу, растрепанный, черный шарф размотался, волосы выбились из хвоста и метались из стороны в сторону от движений тела. Засмотрелась, да… Такой он был живой, обычный. Просто парень с соседнего двора, а не финансовый директор Учиха Инкорпорейтен с незатейливым хобби, от мыслей о котором у меня внутри холодело. Впрочем, Минато и Какаши тоже не особо были похожи на главного инженера и председателя акционерного собрания. Я засмеялась и потерла бедро, в которое попали. Больновато. Уверена, что это был Саске.
– Ну и бойня… – прошептала Хината, устраиваясь рядом со мной.
– О, да, – улыбаюсь и морщусь одновременно: руки начали покалывать, отогреваясь – какие же это неприятные ощущения.
– Пойдем, сварим им какао! – «загорелась» Хината и, схватив меня за руку, потянула от окна.
– У меня руки не работают. И это не только из-за холода. – Смеюсь, усаживаясь на стул перед столом. Ну не умела я вести себя на кухне. Хината полезла в холодильник за молоком.
– Смешать молоко с порошком какао, добавить сахар и довести до кипения? – Хината посмотрела на меня, как на инопланетянку, чуть приподнимая брови. Молоко хлынуло в металлическую кастрюльку.
– Поверь, я и это могу запороть, – честно отвечаю.
– Ты просто не старалась, – улыбнулась Хината и насыпала пару ложек какао-порошка в молоко. – Помешай, а я пока поищу корицу. Она же должна была остаться после глинтвейна?
– Наверно.
Я нерешительно подошла к плите и помешала какао. Черт… Ну да, это просто.
Входная дверь резко распахнулась, и в дом ввалились воины Одина, чуть ли не крича «Вальхалла!», запуская промозглый холод в дом, который сразу прошел по ногам. Хината поежилась и забросила в кастрюлю палочки корицы.
– Пахнет какао? – протянул Наруто, принюхиваясь раскрасневшимся носом, – а?
– Точно! – усмехнулся Киба и скинул куртку, как и все остальные. Красные, уставшие, растрепанные и довольные. Только Итачи и Саске были бледными, словно тот же снег. Брюнет стянул шарф, не сдерживая улыбку, заново завязал свой низкий хвост и убрал влажные от снега пряди челки с лица. Как только ониксовые глаза пересеклись с моими, я сразу повернулась к плите, покрываясь мурашками, и интенсивно размешала какао. Что это со мной?
Хината достала кружки. Я разливала горячий напиток, а она раздавала.
– Спасибо, Хината, я не буду. Из-под рук Моримото может выйти только отрава, – хмыкнул Саске. Я резко развернулась.
– Я буду более, чем удовлетворена, если ты не притронешься к священному напитку.
Хината так и стояла растерянная с кружкой перед Саске.
– Спасибо, Хината. – Низкий голос Итачи. Брюнет выудил из ее пальцев кружку и сел на стул. Теперь нас разделяла только широкая кухонная тумба.