– Ну ты и шуганутая, Моримото. – Саске выдохнул. И я только сейчас заметила, что он был в пижамных штанах и футболке, держал в руке подушку.
– Ты че приперся? – фыркнула я, массируя ушибленное место.
– Спать.
Саске зевнул и кинул подушку на нашу кровать, стал укладываться поперек, как в прошлый раз. Совсем уже обнаглел.
– Итачи не приехал? – осторожно спрашиваю, зная, что пожалею об этом.
– А что, соскучилась? – хмыкнул Саске, одаривая меня каким-то злорадным взглядом.
Ой, пусть Хината с Сакурой с ним разбираются, мне уже надоело. Я ничего не ответила, забрала подушку и одеяло, спустилась вниз. И опять я сплю в гостиной… Какая ирония. Диван, конечно, не такой шикарный, как у Итачи, но всяко лучше, чем спать с этим попугаем. Напряжение между нами нарастало, мы могли ненароком вцепиться друг в друга.
Закидываю подушку в угол дивана и сжимаюсь под теплым тяжелым одеялом, закрывая глаза.
– Харуна… – слышу знакомый голос. Нет, отстань, мне сниться прекрасный сон: я почти придушила Саске.
– Харуна? – более настойчиво. Да блин. Нехотя открываю глаза. В тусклом свете вижу лицо Сакуры. Она только пришла? Сколько время вообще? Судя по свету за окном – еще ночь.
– Сакура, что? – я приподнялась на локтях и посмотрела на нее.
– А ты чего здесь? – тихо спросила она. А, то есть, в комнате она еще не была.
– Учиха снова оккупировал нашу комнату.
Девушка приподняла брови и бросила короткий взгляд на лестницу, нахмурилась.
– Тогда я тоже тут, с тобой посплю. Ладно? – Сакура улыбнулась и пошла к лестнице.
Я угукаю сама себе и заваливаюсь на подушку. С каких пор она против общества Саске? И что будет делать, когда наша поездка закончится вместе с Какаши? Темная сторона курортных романов. Лишь бы не страдала и снова не начала клеиться к Учихе. Надеюсь, не будет, ибо Саске и Какаши находятся совершенно на разных планках сравнения. Вернуться к нему после пепельноволосого – сверхглупость.
Чувствую, как диван прогибается под тяжестью еще одного тела. До меня доходят вибрации ее прекрасного настроения.
– Целовались? – бурчу в ее сторону.
– Ага! – радостно выдохнула она. Наконец-то она счастлива - усмехаюсь в подушку, проваливаясь в сон.
Я завязала волосы в высокий хвост, надела меховые наушники. Застегивать парку не стала – на улице было тепло. Выпорхнув из дома, вдыхаю горный воздух – блаженство. Закусываю губу и стремительно направляюсь к трассе, попутно цепляясь взглядом за соседний дом, но кадилака до сих пор нет. Странно это… Но тем лучше. Я не сдержала улыбки и прибавила шаг.
Вижу Си, который играется с крупным ярко-рыжим псом. Он прыгает на него, припадает к земле, снова прыгает, закидывая передние лапы на блондина. Я аж застыла от такой картины, от которой будто шло тепло и радостные вибрации.
– Акари! Давай! – слышу голос Си, который остановил пса и показывал рукой на меня. Пес бежит ко мне. О нет, нет! Я закрыла лицо ладонями и тут же была завалена на снег.
– Ах… – хрипло вырывается из моей груди, на которой стоял акита-ину. Как только я открыла лицо, он принялся лизать мои щеки шершавым языком. Фу…
– Акари, ко мне! – блондин подбежал к нам. Я свободно вздохнула – пес встал с меня и сел рядом с ногами хозяина. Мои глаза были устремлены в яркое небо, не так я представляла себе это знакомство. Си подал мне руку и помог встать на ноги.
– Извини, я не думал, что он сможет свалить тебя с ног, – виновато улыбнулся он, – это Акари, мой луч солнца.
Пес тявкнул, обвел Си по кругу и снова сел рядом. Я недоверчиво посмотрела на него: очень неусидчивый.
– А я не ожидала, что он кинется на меня, – сказала я. Мне это откровенно не понравилось.
– Акари, прощение. Проси прощения! – произнес блондин твердым поучающим тоном. И я уставилась на пса, который подполз ко мне и стал тыкаться носом мне в лодыжку. Как-то растерялась: он выглядел таким жалобным, что я присела на корточки и погладила его по голове, трепая уши. Акари будто заулыбался. Что? Пес заулыбался? Наверно, я слишком сильно приложилась головой вчера.
– Все? Конфликт исчерпан? – блондин улыбнулся и струсил снег с моего мехового капюшона.
– Да. Если он больше не будет на меня прыгать…
– Не могу этого обещать, – усмехнулся он, – ты сегодня не катаешься?
– К сожалению. Мышцы после вчерашнего ноют.
– Хм… Ну что ж, тогда пойдем пить облепиховый чай и любоваться горным пейзажем. – Си подмигнул мне.
Такое заманчивое предложение. Я не могла отказаться.
– Смотри, а вот с этой горы можно съехать, чем мы и занимались пару дней назад с друзьями. – Си протянул руку в сторону горного склона.
– И не страшно было? – я скептически отнеслась к его беззаботному тону и отпила горячий чай из стаканчика. Он был такой вкусный, что у меня свело челюсть.
– Не-а, – улыбнулся блондин, – конечно, когда я это делал первый раз, три года назад, то было страшновато.
– А ты давно катаешься? – спросила я, почти не отрываясь от стаканчика – божественный.
– Давно. Лет семь уже, – он усмехнулся, глядя на меня. – Я ни один сезон не пропускал с момента, как опробовал сноуборд.
Мы стояли на небольшом возвышении между заснеженных деревьев, окутанных толстым слоем пушистого снега, который искрился на солнце. Перед нами возвышалась гора: снежная и величественная. Таинственная. Ведь на вершину никто не забирался? Она слишком крутая для подъема, как мне кажется. Может, там живет какое-нибудь снежное существо? И тут на меня обрушиваются крупицы снега.
– Си! – взвизгиваю. Этот недонейрохирург дернул ветку и снег, покоящийся на ней, опал на меня. Акари начинает бегать вокруг наших ног и ловить пастью снежинки. Дурашка какой-то. Меня это рассмешило.
– Не зевай, – усмехнулся блондин, – я же начеку.
– А тебе лишь бы задеть меня! – улыбаюсь и смахиваю с волос снег.
– Ты так забавно злишься. Устоять невозможно, – мурлыкнул он и посмотрел на меня. Какой-то странный взгляд – кажется, мне пора валить. Да и, возможно, Итачи уже вернулся, и лучше бы, чтобы он нас не видел вместе. А может, я слишком преувеличиваю масштаб опасности, но интуиция советовала вернуться домой, завернуться в плед на диванчике и потягивать какао, думая о розовых единорогах. Стоит ее послушать.
– Знаешь, мне уже пора. Спасибо за чай и приятную прогулку. – Мило улыбаюсь ему. Но карие глаза непонимающе обвели меня.
– Так быстро?
– Да… Тело болит, да и замерзла, – вру, не краснея. Скилл прокачивается. Блондин поджимает губы. Отговорить его от сопровождения меня к дому не получилось, а очень зря…
Я замерла на месте, увидев черный кадилак на площадке перед домом. Дверца со стороны водителя открывается, выпуская брюнета: прямое черное пальто, небрежно свисающий темно-серый шарф. Повернулся в нашу сторону, смотрит.
– Это, случайно, не твой старший брат? – усмехается Си за моей спиной, – такой взгляд, будто он готов убить меня.
Я инстинктивно подалась назад, вжимаясь в его тело и смотря в упор на Итачи, который в свою очередь сверлил меня – прям чувствую это давление. Температура моего тела понизилась до минус бесконечность, в горле пересохло.
– Эй, ты чего? – улыбается блондин, чуть наклонившись ко мне.
Дурачок, беги, беги-и… Я зажмурилась и быстро пошла к дому, небрежно бросив:
– Ну, пока!
Подойдя к Итачи, поднимаю голову: он не смотрит на меня. Быстро бросаю взгляд за спину: Си и Акари, играючи отдалялись в сторону трасс.
– По-моему, ты начала забываться. – Холодно произнес Итачи и посмотрел на меня темными, ничего не выражающими глазами. Я закусила губу и нахмурилась. Но ведь ничего не было, мы просто общались, не более.
– Мне что, с людьми общаться нельзя? – бурчу себе под нос. Брюнет ничего не ответил. Видимо, молчание – это значит “да”. Обидно. Он уехал к какой-то девушке, оставил меня одну и еще что-то предъявляет?! Я подняла глаза, зная, что выгляжу озлобленно и затравленно. Его выражение лица не поменялось.