– Мне нравится, – улыбнулся брюнет, – не снимай ее.
Он прильнул к моим губам, проведя языком по нижней, потом обвел верхнюю, скользнул кончиком по десне. Я обвила его шею, послушно поддаваясь. Но почему сейчас нет этого «щелчка», который напрочь отбивает возможность думать? Я отчетливо чувствовала и понимала, что он делает: целует скулы, возвращается к губам, слегка кусая, потом подбородок, ниже, к шее, накрывает бьющуюся жилку, проводит по ней языком… И меня начинает дергать, как только его руки проходятся по моим бедрам. Словно он не касается, а бьет током. Ладони накрыли грудь, а я закусила губу, чтобы не дернуться в очередной раз. Жадные и влажные поцелуи, расправившись с шеей спустились вниз, впиваясь в кожу на груди – и я снова дернулась, оцарапав его затылок и стискивая коленями торс. Черт… Итачи поднялся ко мне.
– Что с тобой? – он непонимающе смотрел мне в глаза, – почему тебя дергает?
– Я не знаю. – Прошептала в ответ. Он наклонился, накрывая мои губы в мягком поцелуе. Рука скользнула к животу, накрыла, отчего тело опять содрогнулось. Итачи терпеливо выдохнул, не разрывая поцелуй, накрывая расслабляющей волной. Его пальцы медленно и осторожно скользили по моему телу. Мягко и нежно. Обводили округлости грудей, выступающие ключицы, прошлись по шее, затем опять вниз тем же маршрутом, задевали ребра. Ладонь накрыла живот, немного надавив. Я судорожно выдохнула, отстранившись. Ну, хоть уже не дергалась. Картинка немного мутная, дыхание сбитое. Итачи улыбнулся, довольный результатом и снова сомкнул нас в поцелуе, но уже в более требовательном. Кончики моих пальцев прошлись по его плечам, по царапинам, которые я ему оставила. По груди – он начинал тяжело дышать – и снова вернулись на напряженную шею, сжимая и заключая в кольцо. Как только я немного расслабилась, Итачи пошел дальше: длинные пальцы легко скользнули вниз, где уже было приглашающе влажно и горячо. Я оторвалась от его губ, когда его палец нажал на точку концентрации всего моего возбуждения.
– О, Боже… – пропищала я, не в силах вдохнуть.
– Не угадала, это был я. – Прошептал Итачи, усмехаясь и продолжая свои манипуляции, медленно погружая в меня один палец. Я уже не могла отвечать на его поцелуй – губы не слушались, просто пропускали тихие стоны от его медленных движений. Но когда он добавил второй, я начала понимать прелесть их длины. Итачи обхватил меня под поясницей, чтобы мое тело не выгибалась так сильно, как ему хотелось. Я сжимала простынь над головой, стонала, просила не останавливаться, но в этом не было нужды – он не собирался. Его губы все еще гуляли по моему такому чувствительному сейчас телу: целовал, кусал и сразу же зализывал место укуса. Черт… Итачи, сколько же девушек прошло через твои руки..? По бедрам снова прошлось такое приятное онемение, перехватывая дыхание, заставляя давится вырывающимися стонами. Не могу больше… Я сжала бедра. Итачи тут же накрыл мои губы, поглощая громкий стон, который оповещал о том, что мои полномочия все. Тело немного подрагивало, стеночки влагалища сокращались, обхватывая пальцы брюнета, которые он осторожно вытащил. Меня обволокло что-то тягуче-приятное, расслабляющее. Я закрыла глаза, чувствуя, как Итачи покрывает мое лицо легкими поцелуями, пальцами рисует узоры на бедре, проводит ими вниз, до щиколотки и обратно. Дыхание постепенно восстановилось. Приоткрыв глаза, я увидела блестящий игривый взгляд, который говорил, что это далеко не все… Длинный указательный палец лег мне на подбородок.
– У тебя такие красивые губы. Пухлые, мягкие… – хрипло сказал брюнет, трогая кончиком пальца нижнюю губу, очерчивая контур, – знаешь, у меня возникла одна мысль.
– Какая? – тихо спрашиваю. Хотя, я догадываюсь. Итачи улыбнулся и поднял меня, заставив сесть на колени. Тело еще не пришло в себя, поэтому меня чуть отклонило, но я выпрямилась и тут же была увлечена в поцелуй. Его рука обхватывала меня за талию, а другая, схватив за запястье мою руку, потянула ее вниз к очень красноречиво выпирающему сквозь шелковую ткань напряжению.
– Блин!.. – вырвалось у меня прямо ему в губы. Я машинально дернулась назад, но брюнет очень крепко держал меня, не дав сдвинуться с места.
– Что за реакция? Час назад ты чуть ли не повизгивала от него. – Усмехнулся Итачи, смотря мне прямо в глаза. Чувствую, как щеки начинают пылать адским огнем: от его слов или от того, что член так настойчиво упирался мне в ладонь, которую Итачи все еще держал. Я совершенно растерялась, выдавая:
– Это как-то не по-христиански. – Тихо сказала я, вспомнив сегодняшний мем в интернете. Итачи сначала пару секунд непонимающе смотрел на меня, а потом засмеялся, зарываясь в мои волосы.
– А упоминать Господа Бога в постели – нормально, да? – хмыкнул он и теснее прижал мою ладонь к себе, заставляя краснеть еще больше и безрезультатно пятиться, – лучше молчи, ладно?
Я закусила губу: как бы там ни было, а сжать пальцы на стволе уже хотелось… По телу прокатилась легкая волна возбуждения и волнения.
– Но я не умею. – Прошептала я. Ну, в теории-то знаю, что там, где и куда, но так…
– Молчать? – усмехнулся Итачи, опаляя мою шею дыханием, целуя, – я это заметил.
– Я не об этом! – недовольно отвечаю. Обязательно стебать меня сейчас? В такой момент!
– Меня бы больше расстроило, если бы ты умела. – Серьезно произнес он и впился в мои губы, настойчиво проникая наглым языком между зубов. Я обхватила его за шею свободной рукой, отвечая на поцелуй, но это был отвлекающий маневр. Брюнет завел мою руку за резинку штанов, где пальцы как-то сами сомкнулись на горячей плоти. Я распахнула глаза и уставилась на Итачи, который сделал перепуганный взгляд (как у меня, видимо). Да уж, глупо я выгляжу.
– Надо же, он не кусается. – Хмыкнул он и, пресекая мои попытки повосторгаться (а было чем), требовательно поцеловал. Брюнет отпустил мое запястье, положил ладонь на шею. Почему я сижу и туплю? Знаю ведь, что надо делать. Ладно, сейчас… Теснее стиснув пальцы на стволе, я медленно прошлась ладонью по длине, вверх, вниз, еще раз. Итачи разорвал поцелуй, пристально смотря на меня. Ониксовые глаза, темные и глубокие, гипнотизирующие. Еще пара секунд этого взгляда, и я выбегу из комнаты. Он словно предвидел мои действия – сильно сжал локоть моей руки, которую я хотела высвободить, нагнулся ко мне.
– Продолжай. – Хрипло прошептал (нет, приказал) он мне на ухо и прикусил кожу. Я послушалась и снова возобновила движения, другой рукой скользя по его телу: по шее, плечу, по подкаченной руке, на которой выступила вена, по его тяжело вздымающейся груди, по напряженному прессу, ниточка шрама на боку… Все-таки, откуда?.. Отворачивалась от него, когда пытался поцеловать – не могла смотреть ему в глаза почему-то, было как-то стыдно, что ли… Я уткнулась носом ему в ключицу, постанывая от его ласк – руки бесстыдно скользили по моему телу, сминая ткань рубашки, пока губы истязали шею и грудь. Понимаю, что начинаю сильнее возбуждаться, когда чувствую его сбившееся дыхание из-за моих действий. Но брюнет резко шлепает меня по ягодице, отчего я моментально все бросаю.
– На пол. – Скомандовал он, подавляя усмешку. Заведенный – это видно. Я сползла с постели и встала перед ним (он сидел на краю), притягивающим меня к себе. Коротко целует, давая понять, что дальше сама. Я опустилась к его шее и оставила пару засосов – маленькая месть за первую ночь, прошлась короткими поцелуями по груди, опустилась на колени, обводя языком выступающие кубики пресса. Резинка. Пара секунд, за которые во мне боролись добро и зло, и я стаскиваю шелковую ткань, выпускаю жаждущий внимания орган, впадая в дичайший ступор от вида возбужденного, в крупных венах и с сочащейся головкой члена. Так таращилась, что глаза заболели. Что дальше? Я облизнула сухие губы. Это все как-то не то, я к этому не готова. Слышу глубокий вздох.
– Это затянется, – низко и как-то обреченно произнес Итачи и бросил к моим ногам подушку, а сам встал и скрылся в гардеробной. Зачем мне подушка? Это наказание? Типа сплю на полу сегодня? Пока я тупо пялилась на нее, на мои глаза опустилась какая-то ткань.