– Что это? – я сразу принялась трогать ее.
– Это мой галстук. – ответил Итачи, затягивая узел на моем затылке, – положи подушку под колени и не волнуйся, я буду подсказывать.
На ощупь беру подушку и устраиваюсь на ней. По телу пробежали мурашки: а это интересно. Он стоит передо мной. Как же хорошо, что я его не вижу. Чувствую, как гладкая головка ложится на мои губы. Желание дернуться назад, пресечено сильной рукой, державшей меня за затылок, сжимая волосы. Оставалось только положить ладони на его бедра и подчиниться. Брюнет водил головкой по губам, то по нижней, то по верхней. Надавил, наталкиваясь на преграду.
– Приоткрой ротик, – тихо сказал он, – и спрячь зубы.
Я судорожно выдохнула, но сделала так, как он сказал. Член медленно скользнул внутрь, упираясь в щеку, растягивая ее. Язык прошелся по взбухшим венкам. Брюнет напрягся, шумно выдохнув. Значит, так? Я села удобнее, мысленно благодаря его за галстук, и обхватила ствол губами, подаваясь назад, потом вперед, пока он не начинал упираться в горло. Кончик языка ласково встречал пульсирующую головку, обводил и отпускал. Черт… Мне это нравилось… И хриплые стоны Итачи тоже… Я выпустила его изо рта. Слюна вперемешку со смазкой, растягиваясь вязкими ниточками, еще соединяла нас. Языком припала к основанию и провела до самой головки, вновь всасывая ее внутрь. Чувствую его пальцы, натягивающие мои волосы и низкий хриплый стон. Вот сейчас я бы на него посмотрела. Итачи властно обхватил мою голову и толкнулся, упираясь в горло. Я дернулась, пытаясь высвободиться: чего-чего, а этого я точно не умею.
– Впусти меня – расслабь горло. – Прошептал он и снова надавил на затылок. Попробую. Я подалась вперед, медленно заглатывая, но поняла, что начинаю задыхаться. Паника окутала меня – дергаюсь, выпуская член изо рта.
– Не могу. – сипло сказала и подняла голову. Поняла, что он не кончил и собираюсь это исправить, но Итачи резко поднимает меня на ноги. Я по-прежнему ничего не вижу. Под коленями постель, потом его торс, под руками его грудь. Одним рывком стащил с меня рубашку. Паника опять щупает меня своими холодными ручонками. Итачи крепко обхватил меня за талию, прижимая к себе, губами впился в шею.
– Что ты… – но договорить я не смогла: горячий, скользкий, пульсирующий, сантиметр за сантиметром заполняющий меня орган проникал в тело и вызывал желание выгнуться и не дышать, но стон все-таки вырвался.
– Ты умница. – Сказал брюнет подо мной, снимая с глаз галстук. На миг показалось, что в комнате слишком светло, но всего на миг – потом я зажмурилась: он начал двигаться. Я сегодня охрипну… Прижавшись к нему, стискивая в пальцах простынь за его головой. Как же хотелось сжать бедра, вцепиться во что-нибудь зубами, на лбу выступила испарина, к которой прилипли волосы. Тело горело и внутри уже начинало пульсировать. Брюнет жестко вгонял член, вбиваясь в меня бедрами, а я давилась стонами прямо над его ухом, что, судя по его возникающей улыбке, ему нравилось. Горячие волны начали расходиться по телу, концентрируясь внизу живота, увеличивая пульсацию и сжимая стенками все еще двигающийся член, который в следующее мгновение тоже начал пульсировать. В ушах зазвенело, и я мертвой хваткой сцепилась в Итачи, крепко стискивая его бедрами, громко простонав.
– Черт! – рыкнул брюнет и попытался высвободиться из-под меня, – Бля-ять…
И все же приподняв мои бедра, с хриплым утробным стоном, он откинулся на постель, закрывая глаза и расслабляясь. Его лицо то расплывалось у меня перед глазами, то заслонялось какими-то темными вспышками. Бросив попытки рассмотреть его, я закрыла глаза, наслаждаясь разливающейся теплотой внутри и успокаивающейся дрожью и пульсацией. Отключилась.
Меня кто-то тормошил за плечо. Довольно настойчиво. Я разлепила глаза. Итачи. Почему-то одетый. За окном ночь. Приподнялась, прижимая к себе одеяло, растрепанные волосы упали на лицо.
– Держи.
Я откинула пряди и уставилась на пластинку с одной таблеткой, которую он мне протягивал.
– Что это? – подозрительно уставилась на его руку. Не собираюсь принимать незнакомые препараты. Да и зачем?
– Я кончил в тебя. Ты не заметила? – Итачи приподнял одну бровь и потянулся за стаканом на прикроватной тумбе, – пей.
Я стиснула одеяло на груди смотря на стакан. То есть, сейчас, во мне, возможно, зарождается маленькая жизнь?
– Харуна? – позвал Итачи. Я подняла голову, как-то пространно смотря на него и чуть подаваясь назад. Брюнет вложил пластинку мне в руку, но она проскочила между пальцами. Он напрягся, сел на край постели.
– Харуна, тебе семнадцать лет. Не глупи. – Низкий голос, серьезный тон. Да, конечно же, ты прав, знаю. Я закусила губу и покрутила в пальцах жесткую пластинку. Странно так… Какие-то непонятные эмоции. Итачи протянул мне стакан с водой. Я шумно выдохнула и достала капсулу из пластинки, запила водой.
– Точно выпила? Открой рот, – попросил он. Я взбесилась.
– Ты серьезно? – рыкнула и завернулась в одеяло с головой. Если это была попытка разрядить обстановку, то она с грохотом провалилась.
– Харуна? – позвал Итачи и потянул одеяло. – Посмотри на меня.
Да ну тебя. Не реагирую. Он подвигается ближе. Пробирается рукой под одеяло, касается пальцами плеча. Дернулась.
– Не надо, у тебя руки холодные. – Бурчу в подушку, не поворачиваясь к нему, но Итачи все равно стягивает с моей головы одеяло.
– Ты сама еще ребенок, – прошептал он мне в волосы, – ну вот на что ты обиделась?
Не знаю, может, на его настойчивость с этой таблеткой..?
– Нет, все нормально. Я просто хочу спать. – Выдохнула и вжалась в подушку. Итачи нагнулся ко мне, целуя в висок, и встал с постели.
Проснулась я около полудня, сладко потягиваясь. Тело немного ломило, но это ничего. На улице светило солнце, еще больше поднимая мое настроение. Хорошо, что сегодня выходной. Я села на постели и заметила на полу большую, нет, огромную корзину розовых, даже пудровых роз. Не отрывая от них взгляд, сползла на пол. Как будто ненастоящие. Такие красивые… Пальцами трогаю лепестки: нежные и словно хрупкие. К ручке был прикреплен конверт. Конечно, никакой интриги нет, но было интересно, что он написал. Я закусила губу, улыбаясь и достала простую карточку и позолоченную звезду. «Маффины потрясающие. P.S.: прости, тебе не оставил.» Я засмеялась и покрутила в пальцах звезду – мишленовская явно. Итачи не было. Нахмурилась: надеюсь, я его не отравила.
Комментарий к Руководство по минету.
Не пишите мне ничего по поводу государственной религии Японии.))
========== “Лирическое отступление” ==========
POV Итачи
– Мистер Моримото, да Вы, верно, шутите? – я не верил в серьезность его слов.
– Нет, я настроен весьма серьезно.
Кладу руку на глаза, такое себе предложение.
– Я не сомневаюсь, что у Вас прекрасная дочь, но мне нужны только Ваша компания и ее активы.
– И я готов продать все за оговоренную сумму.
– Так в чем же дело?
Кисаме за моей спиной уже порядком подустал.
– Моя дочь. Вы возьмете над ней опекунство до ее совершеннолетия, обеспечите учебу – у Вас намного больше связей и влияния.
Я не сдержал удивленного взгляда.
– Вы ставите мне условия?
– Я знаю, что моя компания и каналы сбыта очень выгодно впишутся в Ваше дело. Именно поэтому Вы здесь. Если со мной что-то случится: пропаду без вести, буду признан невменяемым и так далее, а Вы сразу приберете к рукам мой бизнес – это вызовет подозрения, учитывая те слухи, что ходят о Вас, господин Учиха. И не забывайте о моей дочери – она все-таки наследница. Сделаете что-то и с ней, подозрений будет еще больше. Зачем Вам эти проблемы и надоедливые любители справедливости?
Хм… В чем-то он прав – они действительно утомляют.
– И Вы готовы отдать ее мне, понимая, что я из себя представляю? К тому же, почему Вы сами не займетесь своим ребенком? У Вас будет достаточно средств.
– Я устал. Хочу нормально прожить остаток своей жизни, не думая ни о чем.