Через некоторое время ты притихла, наполовину свесившись с дивана. Мои глаза сами собой закатываются – я на это не подписывался. Решив, что все-таки тебя надо уложить нормально, я подошел к дивану и перевернул тело на спину. Хныкнула. Вожу рукой по раскрасневшейся щеке, наклоняюсь, касаясь приоткрытых губ. Почему? Просто захотел. Поцелуй со вкусом виски – сомнительное удовольствие. Но я сразу понял: мне нравятся твои губы. Что-то хрипнула, слабо обхватывая мою нижнюю губу и оттягивая ее зубами. Хм… Не такая уж ты и скромная. Распахнула глаза, отодвигаясь назад и недоуменно смотря на меня. Нехорошо.
– Спокойно. Ты спишь. Я просто сон. – Стараюсь сделать голос более вкрадчивым. Жмуришься, трешь глаза.
– Нет, слишком реально, – пробормотала, утыкаясь лбом в спинку дивана.
– Неудивительно, ты ведь много выпила, – отвечаю таким же голосом.
– Очень много. Откуда ты знаешь? – сипло протянула и попыталась встать, но, запутавшись в пледе, просто упала мне на колени. Попыталась перевернуться, вставая на четвереньки, но руки не слушаются, и ты снова упала. Скольжу взглядом по телу, которое изгибается под интересным углом… Рука уже готова была потянуться к манящей округлости. Но ты перевернулась на спину, опустив голову мне на колени.
– Какой-то ты слишком твердый для моей галлюцинации. – Недовольно мычишь, запуска руку в волосы – голова болит.
– Ты лежишь на ноутбуке, поэтому и твердо. И лучше не ворочайся – свалишься на пол. – Поглаживаю тебя по голове, пропуская пряди между пальцами. Стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица – я же сон, в конце концов. По-моему, это достойно Оскара. Поворачиваешься, заглядывая мне в глаза, и выдаешь голосом, познавшим истину:
– Я знаю, кто ты! – да ладно? Ну-ка… – Ты белка!
Без комментариев. Закусил губу, молчу, а очень хочется засмеяться. Эти твои большие голубые глаза, которые преисполнены наивной веры в сказанное…
– Белка? – уточняю.
– Ага, – выдыхаешь, – она же всегда визули… визили… – у тебя заплетался язык, – визулизиирует!
– Визуализирует, – поправляю, душа усмешку.
– Да… самые страшные образы. О-о-у, блин… Я же зарекалась не пить с Наруто… – попискиваешь у меня на коленях, немного ворочаясь, создавая легкое напряжение в штанах. А вот это уже плохо… “Просто девчонка…”
– Ты боишься Итачи?
Облизываешь губы и смотришь на меня. Да, боишься…
– Но целуется же он хорошо? – нотка заискивания проскочила в моем голосе.
– Ты хорошо целуешься, белка… А он – мудак, – фыркаешь и отворачиваешься, укладываясь у меня на коленях. – Красивый мудак.
Вот как, значит. Интересно, если сложить данные показатели, то можно выйти в ноль и считать это хотя бы нейтральным комплиментом? Хорошо, что на утро ты этого не вспомнила.
И почему эта мысль сразу не пришла мне в голову? Конечно, ну куда же ты еще могла сбежать, как не к себе домой – это же очевидно. Но я настолько был обескуражен твоим поступком, что не сразу сообразил. Ты заставила меня волноваться за тебя – поздравляю, это сложно и не каждому дано.
Да, я был прав, ты оказалась в своем старом доме, содрогая его стены своими рыданиями, полными отчаяния. Как-то не по себе стало от твоего заплаканного вида, от твоих покрасневших глаз, устремленных на меня – даже слабый укол совести почувствовал. Когда я обнял тебя, провел по гладким волосам, ты притихла. Но дала понять, что на этот раз я не отверчусь от разговора – ты хочешь знать, что, к чему и почему. Что принесет мне меньше хлопот: одиночная истерика или побеги, которые ты будешь учинять, пока я не объяснюсь?
Бедные твои ноги – разодраны до крови. Бедняжка… Пищишь и дергаешь ногами, когда я попытался обработать ранки. Говоришь, что я – изверг. Хм… Если бы меня сейчас видел Кисаме, то сказал бы, что я – пушистый зайчик. Сам не верил, что делаю это – вожусь с девушкой. Нет, я всегда со всеми вел себя благородно, по-джентельменски, но и высокомерно одновременно – им это нравилось, а меня устраивало. Но то, что я сейчас делаю – нонсенс. И почему-то мне это… приятно – касаться тебя. Изящные лодыжки, тонкие щиколотки, а кожа – бархатная, только теперь в пластырях. Говоришь, что я обещал все объяснить. Ну что ж, слушай.
Не понравились тебе мои объяснения, кричишь. Но я был к этому готов. Ты не дала мне встать с дивана, буквально придавив собой. А вот с такими действиями нужно быть осторожнее – может привести к последствиям. Нагнулась ко мне, продолжая что-то говорить. Бестолочь какая… Я резко впился в твои губы, обрывая поток слов. Кажется, ты перестала дышать, замерев в моих руках. Теперь я действительно тебя попробовал – не украдкой, а вполне открыто. И все равно до конца не уловил твой вкус… Ты оторвалась от меня, ошарашенно смотря. Что такое? Какого исхода ты ожидала, залезая на мужчину? Что же ты видела тогда в моих глазах? Я скользнул к твоему виску, вбирая тепло пылающей щеки и тонкий малиновый аромат. Нет, Хьюга точно не место рядом с тобой. Сорвалась и убежала наверх, рыдать.
Что заставило меня чуть не убить наследника Хьюга? Собственничество. Дикое собственничество, которое довело до секса из-за моего эгоистичного начала. Но как же ты меня взбесила. Ты была готова ползать у меня в ногах ради этого ничтожества. А ведь если бы ты послушалась и немного подумала головой, то ничего бы не случилось. Но потом все превратилось в снежный ком, который рос и рос. Почему ты меня не остановила? Не сказала, что не хочешь? Почти не сопротивлялась. Или все-таки пыталась..? Хотя, вряд ли бы у тебя получилось. Как только я получил во власть твое тело, то перестал что-либо понимать. Все смешалось в один калейдоскоп эмоций, который глушил все извне. Я только чувствовал твои робкие прикосновения, дрожь, слышал стоны – и это только усугубляло мое состояние. Я не мог оторваться от твоего тела, целуя, кусая, пытаясь уловить постоянно ускользающий вкус. Дрожишь, судорожно дышишь. Я бы прошелся по каждому сантиметру, но у меня нет столько выдержки. Никогда не испытывал подобного. Что с тобой не так? Ты ведь обычная девчонка. Почему я, Итачи Учиха, просто свихнулся, когда твой язык боязливо скользнул по моим губам? Когда острые коготки впились в мои плечи? Это же обычные действия, ставшие уже почти безвкусными и обыденными… Но никогда они не ощущались так остро. Вот она, смесь похоти и злости. Я был почти что в бешенстве, не мог простить тебе того, что попыталась сбежать к нему, что твоя гордость рассыпается в пыль ради него. И как я не сделал ничего серьезнее, чем синюшные засосы на твоей шее и груди? У тебя ведь такая тонкая нежная кожа, но разве я тогда думал об этом? Думал, что будет утром или в дальнейшем? Нет, конечно. Словно мальчишка с уязвленным самолюбием, я просто хотел стереть его… хотел, чтобы ты кричала, царапалась, содрогалась в приступе оргазма и сходила с ума, понимая, что находишься в моих руках, а ты прокусила мне губу и отключилась.
Что я получил на утро? Перепуганный взгляд, какие-то ненормальные дерганья от меня и сопротивление. Испугалась? Странно. Ну, хоть слушаться теперь будешь. Но это было необычно. Нет, это не самый лучший секс в моей жизни, просто… Просто он был другим. Все из-за переизбытка эмоций. Думаю, у тебя случилось то же самое.
Как же я упивался твоей реакцией, такой нетипичной. Как ты отталкивала меня – и это после такого секса – паниковала, металась по гостиной, лишь бы я тебя не тронул. Как будто мы играем в кошки-мышки. Ты не представляешь, какой кайф я испытывал, прижимая тебя к какой-нибудь поверхности, чувствуя твое вжимающееся в мое тело, подрагивающие губы, которые хотят ответить на поцелуй, а ты не позволяешь. Твое тело хотело и тянулось ко мне, а ты нет – меня такой расклад не устраивал и заводил в тупик – я не понимал, почему ты сопротивлялась. Все из-за Хьюга? По-моему, я «подсел» на тебя… И дня не мог прожить, чтобы не прикоснуться к тебе, не перебрать твои длинные шелковые пряди волос, не коснуться мягких пухлых губ. Это могло закончится либо твоей полной капитуляцией передо мной, либо нервным срывом.