– К счастью, все обошлось, – выдавливаю из себя улыбку и оборачиваюсь на диван, на котором спал Гаара, – я, наверно, тоже пойду спать, но чай с собой захвачу.
Хаку усмехнулся и поставил передо мной небольшой чайник, который я взяла в одну руку, в другой держа чашку, направилась к лестнице. Хаку подошел к Гааре.
– Будешь его будить? – спросила я, останавливаясь.
– Нет, – ответил он, доставая из ящика тумбы плед, – я не способен на такое кощунство.
Я усмехнулась, из темноты лестницы наблюдая, как Хаку осторожно протискивается между Гаарой и спинкой дивана, накрывая их пледом. Красноволосый снова что-то пробубнил и заворочался, обхватывая рукой хрупкое тело парня. У меня от умиления чуть слезы не выступили. Сказали бы мне об этом пару лет назад, я бы у виска покрутила.
Я поднялась к себе и поставила чайник с чашкой на прикроватную тумбу, забралась в постель. Можно сказать, что примирилась с тем, что Гаара и Хаку вместе. Собственно, какая разница, если им хорошо? Остальное неважно.
– Вставай, чайный алкоголик! – громкий голос моментально выдернул меня из сна. Я, еще не открыв глаза, поднялась на локтях, и тут же мне в веки ударил солнечный свет – Гаара открыл окно.
– Да чтоб тебя! – крикнула я и накрылась одеялом с головой. Я не люблю просыпаться резко. И он это знал.
– Вставай, Харуна, в Нью-Йорке спать будешь, – засмеялся Гаара и резким движением сорвал с меня одеяло: тело обдало утренней свежестью. Я села на постели и, продрав глаза, посмотрела на друга. Веселый, игривый, озорной, довольная улыбка не сходила с его лица. Давно я его таким не видела, очень давно.
– Бедный Хаку, как он живет с тобой? – буркнула я и кинула в него маленькую подушку, которую он поймал.
– Бедный Хаку проснулся раньше всех и приготовил завтрак, а ты все спишь, принцесса, – усмехнулся Гаара, швырнув подушку обратно мне, попадая в мою опущенную голову. Смена часовых поясов ощущалась очень сильно.
– Встаю. – Я лениво потянулась.
Я спустилась в гостиную. Гаара кружил вокруг Хаку, смущенно улыбающегося и вертящего в руках кружку. Гаара облокотился на стол и накрутил каштановую прядь, выбившуюся из общего небрежного пучка на палец, слегка дернул на себя, отчего Хаку коротко оскалился и сверкнул глазами. Блин, как же это было интимно. Я закусила губу, переминаясь с ноги на ногу.
– Доброе утро! – голос Хаку. Парень выскользнул из рук красноволосого и повернулся к кухонной тумбе. Гаара усмехнулся и повернулся ко мне, пряча глаза. Вот извращуга…
– Харуна, зеленый чай? – предложил Хаку, доставая коробки. Я быстро пересекла гостиную и забралась на стул.
– Доброе утро. Да. – улыбнулась. Чувствовала себя еще немного потерянной и сонной. Гаара подошел ко мне сзади и запустил руку в мои распущенные волосы. Я по инерции выгнулась, отстраняясь.
– У тебя фетиш на волосы, что ли? – фыркнула на него и повернулась. По его лицу видно, что он ждет реакцию Хаку.
– На, попробуй. – Хаку повернулся ко мне с прозрачной миской в руках и чашкой горячего чая. Его карие глаза на миг остановились на Гааре, ничего не выражая. Молодец, уже изучил его за это время.
– Что это? Рисовая каша..? – спросила я, недоверчиво смотря в миску. Чужая рука все еще оставалась в моих волосах, вызывая дискомфорт. “Так, это же Гаара – ему можно”.
– Нет, это кокосовый пудинг с твоим любимым манго, – улыбнулся Хаку и поднял глаза, – Господин Казекаге, я на ревность не настроен, так что отстаньте от нее, – спокойно добавил он. О, ролевые игры подъехали – мне захотелось накрыть ладонью глаза в смущении: будто подглядываю за ними, честное слово. Мои волосы отпустили. Так Гаара любит выводить его…
А пудинг был великолепен. Пока я уплетала его, нахваливая кулинарные способности Хаку, он вполне умело заплел мои длинные волосы в французскую косу, не упуская возможности сказать, что они очень красивые и на порядок мягче, чем его.
Весь день, вплоть до вечера, я провела с Хаку, пока Гаара куда-то умотал по делам. Оказывается, рояль был для Хаку, который довольно недурно обращался с инструментом, продемонстрировав это. Какой же он все-таки хрупкий, ранимый, где-то суетливый. Глаза теплые, словно горячий шоколад. А с какой нежностью в голосе он отзывался о Гааре, и, кажется, сам этого не замечал. Как только разговор заходил о красноволосом, Хаку слегка прикусывал нижнюю губу, в смущении отводя взгляд. Ля-я-я… Такой милаш. На самом деле, я была приятно удивлена такой искренности и чистоте чувств, которые Хаку испытывал к Гааре – такое редко встретишь.
– Вы с Хаку часто гуляете вдоль моря?
– Только днем. Если он слышит море ночью, то потом неделю мучается от кошмаров.
Я усмехнулась, глядя на темное беззвездное небо и яркую луну. Белый шар отражался на неспокойной водной глади. Море волнами накатывало на песчаный берег, слизывая поверхность. Такое большое, бескрайнее, величественное и пугающее. Гаара снова слушал звуки прибоя, а я боязливо жалась к его руке. Все, как было раньше.
– Ну, у тебя-то как дела? – мягко спросил он.
– Да как… Нью-Йорк, учеба. Наконец-то вложила деньги. Никто мной не потакает. Все, как хотела.
– Можно подумать, тобой кто-то потакал, – фыркнул Гаара.
– Давай не будем об этом? Не хочу ворошить.
– Ты закрылась от своей проблемы? Не обдумала, не сделала выводы? Просто засунула подальше и забыла? Не похоже на тебя.
– Не хочу я думать об этом и анализировать. Мне кажется, это слишком остро будет ощущаться. Пусть еще немного времени пройдет.
– Тебе виднее.
– Кстати, а ведь у меня был выбор: лететь к тебе или в Амстердам, – улыбнулась я.
– Не понял? – Гаара свел брови на переносице и потянул меня подальше от моря.
– Наруто и Киба бросили учебу в ВУЗах. Они сейчас в Амстердаме, хотят ночной клуб открыть.
Гаара усмехнулся и расстелил небольшое покрывало на песке, на которое я сразу опустилась, устала – гуляли мы достаточно долго.
– Боюсь представить, что за шоу-программа у них будет.
– Киба топил за стриптиз-бар, но Наруто настоял на ночном клубе. А у Сакуры проблемы… – тихо добавила я.
– Уже все решили. Она выходит замуж за Хатакэ.
Я уставилась на красноволосого.
– Да ладно? И как ее отец это пережил? Они же чуть до суда не довели эту историю.
– Наша болтушка Ино, храни Бог Сая, который попросил ее руки, все мне растрезвонила буквально несколько дней назад. Долго семья Сакуры воевала с Хатакэ, долго.
– Но это же Сакура.
– Да, она упорная. Грозилась убежать, отречься от родителей. Ой, что там только не происходило. – Гаара усмехнулся и потер переносицу. Я откинулась на локти, смотря в темное небо.
– Кто бы мог подумать, что та трехдневная поездка на Русуцу так изменит ее жизнь.
– И не только ее.
Я скрипнула зубами.
– Да, после нее Саске вцепился в Хинату. Встречаются до сих пор.
– Ты в каком веке живешь? – засмеялся Гаара, – Попугай выкрал ее у родителей и увез в уютный домик на берегу бирюзового озера Ямдрок Ютсо в Тибете.
ШТА?!
– Чего? Как это «выкрал»?
Вот так и знала, что у Саске вылезут заскоки брата! Выкрал! Гаара засмеялся, но прибой поглотил звук.
– Видела бы ты свое лицо, – выдохнул он, – по ее согласию, разумеется. Вообще ситуация очень романтичная – как раз то, что нравится Хинате. Они заранее обо всем договорились. Среди ночи Хината вылезла в окно, через забор и в кадилак Саске, после чего они сразу поехали в аэропорт и – «вжух» – в Тибет.
– Капец… – я не сдержала смешка, представляя, как утонченная Хината перелазит через забор, – а почему в Тибет?
– Отдохнуть от суеты внешнего мира.
– О-о, от чего они так устали?! – уставшие какие, бренность бытия их утомила, надо дзен найти. Шарик возмущения взорвался в моей груди. Избалованные детки.
– Это же Саске. Он всегда гиперболизирует. Но мне понравилось, как он все организовал.