– Возраст?
– Пишите: больше двадцати одного года.
(Вахмистр пытается что-то возразить, но затем меняет свое решение, и в протоколе появляется запись: «За пятьдесят».)
Мисс Ван-дер-Куйпер, вы конфиденциально сообщили нам, что знали Джона Бенедикта Третьего, и мало того, назвали себя той самой Лаурой, на которой он обещал жениться. Это верно?
– Абсолютно.
– Чудесно. Давно вы познакомились?
– Буквально в доисторические времена.
– А точнее?
– Что точнее?
– Когда вы встретились с ним впервые, мисс Ван-дер-Куйпер?
– Разве в раю существует представление о времени? Воистину, наша любовь зародилась на небесах. И я не стыжусь говорить о ней во всеуслышание. Мы встретились в персидском саду.
– Где-где?
– Как свеж в моей памяти тот мягкий, незабвенный вечер. Луна сияла. Пьянили ароматы жасмина и роз…
– Да, да, мадам… Значит, этот таинственный сад находился в Персии? Но где именно?
– В Персии?
– Хорошо. Пожалуй, достаточно, мисс Ван-дер-Куйпер. Замечательно, просто отлично! Мы вас оповестим. Нет, мадам, таково задание. Наша сотрудница вас проводит, мадам. Всего наилучшего!
– Когда это было, вы сказали? Тридцать первого марта? Постойте-ка. Эй, Шлокки, я должен с тобой поговорить. Подождите, вахмистр, сейчас. Всего несколько секунд. Только идиоты могут посещать наш магазин.
О, вы решили проверить, насколько здесь загрязнен воздух, вахмистр? Прошу меня простить, но такую жизнь без шуток не вынесешь. Эти водители такси постоянно выводят меня из терпения. С такими задницами им даже мэр не страшен! Да, конечно, вторник тридцать первого марта. Пожалуйста. Джозеф Левинэ. Взял пассажира по указанному адресу в десять тридцать четыре утра и высадил его у Центрального вокзала. Нет, Джо прибудет никак не раньше семнадцати часов. Ну, что вы, какое беспокойство! Всегда рад услужить полиции. Ясно.
– Мой дорогой друг, я знаю Джонни Бенедикта так же хорошо, как свои пять пальцев, хотя Эл Марш и нарушил элементарные нормы приличия, не пригласив меня на его похороны. И я клянусь вам всем самым дорогим и святым для меня, что, вписывая в свое завещание какую-то Лауру и свою женитьбу на ней, Джонни просто хотел посмеяться над дамами, которые жаждут найти богатого мужа. Он сам рассказывал мне по секрету, что уже сыт по горло этими браками. В аккурат после развода с некой жабоподобной мышкой не то из Титусвилла, не то Двинигсвилла… «Муццли, – сказал мне Джонни, – с меня достаточно. Джонни Бенедикт не будет больше справлять никаких свадеб. Теперь я стану любоваться церквами только снаружи…» Именно такими словами. Можете на меня положиться. Нет, не Муцли, а Муццли – через два «ц».
– Да, я Левинэ… какой пассажир? О, боже, неужели вы думаете, что я могу помнить? У меня их столько перебывало… Естественно, дату можно прочесть и на путевом листе. А, ну конечно, это была платиновая блондинка с фигурой секс-бомбы. Но знаете, сколько таких дам приходится ежедневно возить по Нью-Йорку? Поймите, вахмистр, я бы с удовольствием вам помог, если бы было чем. Трое из десяти пассажирок обязательно едут на Центральный вокзал. Я их там буквально вышвыриваю. А если они вдруг начинают рассказывать историю своей жизни или объяснять, по какой причине решили уехать из Нью-Йорка, я просто притворяюсь глухим. Мне очень жаль, вахмистр, но я ничего не могу для вас сделать. Между нами говоря, вы там в полиции очень уж церемонитесь с преступниками. Некоторым парням, с которыми я сталкивался, по идее, нужно было бы элементарно вышибить мозги. Хотя у них и вышибать-то нечего… Спасибо? За что? Ведь я ничего особенного не рассказал…
– Послушай, Сидни, не приставай, инспектор Квин строго-настрого приказал в деле Бенедикта держать язык за зубами. Ну конечно, я многим тебе обязан. Ладно. Только уговор: о том, кто тебе это выложил, – ни слова. Сейчас мы разыскиваем Винсентину Астор. Нет, против нее улик нет. И скорее всего, работу она оставила именно двадцать девятого марта чисто случайно. А ищут ее только для того, чтобы задать обычные в таких ситуациях вопросы. У нас вообще нет доказательств, что Бенедикт был знаком с нею близко. Да, в последнее время он действительно несколько раз посещал этот клуб. Но если барменша Винсентина была той, с которой Бенедикт встречался, то на людях их вместе никто не видел. Вооб-ще-то считают, что она удрала вовсе не из-за него. Сейчас я намекну тебе кое на что, Сидни, а потом уйду. Говорят, наверху очень недовольны тем, что в дело втянули инспектора Квина из Нью-Йорка. Кто? Нет, Эллери я не видел уже несколько дней. Наверное, он тоже об этом услышал и не желает впутывать отца еще больше.