– Вот это мой повар и называет легким ужином, – произнес Марш с удовлетворением, – как говорится, сделанным на скорую руку.
– Да здравствует Франция! – только и мог прошептать Эллери.
– Это же вопрос профессиональной чести. – Начальник полиции Нейби откинулся в своем вращающемся кресле и сунул в рот сигару. – Закуривай.
– На этой неделе я решил не курить, – покачал: головой Квин-младший. – А в чем, собственно, проблема?
– Я еще никогда не занимался таким громким делом и здорово боюсь, что не справлюсь с ним.
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно, Эллери. Ты же всегда был счастливчиком. А чего ждать от рядового полицейского из провинции, на которого вдруг свалилось такое? Я в ужасно трудном положении. Думаю и думаю постоянно.
– О чем же, например?
– Понимаешь, мы исходили из предположения, что причину преступления следует искать в завещании мистера Бенедикта, главным образом в тех пунктах, которые связаны с его бывшими женами.
– Ну, и дальше?
– А может, причина вовсе не в них?
– Анс, – строгим тоном заметил Эллери, – я крайне отрицательно отношусь к загадочным намекам, если, конечно, они не исходят от меня самого.
Я хотел сказать… Короче говоря, давай представим, что мотив не имеет ничего общего с завещанием.
– Хорошо, а вывод какой?
– Понятия не имею.
– Спасибо и на том, шеф Нейби. Ты делаешь успехи.
– Не шути, Эллери. Ведь тогда мы смогли бы кое-что выяснить.
– Разумеется, но что именно?
– Ты ничего не откопал в Нью-Йорке? Какой-нибудь странности?
– Да в общем-то нет. В прошлом Джонни не нашлось ни одного человека, который бы имел основания для его убийства. Может, твоим людям удалось наткнуться хоть на какие-то следы?
– Нет. У нас по-прежнему два варианта: либо преступление совершил один из гостей, либо кто-то абсолютно посторонний. Дальше, Эллери.
– Что дальше? Я же сказал: мы тоже ничего не обнаружили. Сперва мы принялись разрабатывать версию о связи нашей истории с контрактом Марсии Кемп в Лас-Вегасе. Порой тамошние парни нападают на свою жертву, не считаясь ни с чем. Хотя Тренд сейчас, кажется, начинает завязывать. Но эти фантазии ни к чему не привели. Не всплыло ни одного намека на то, чтобы Бенедикт во время азартных игр мошенничал. Никаких связей с подозрительными организациями, или, как их сейчас называют, с мафией, мы тоже не нащупали. Впрочем, на профессиональное убийство не смахивает. Профессионалы убивают своим оружием, не полагаясь на то, что в нужную минуту под руку им попадется статуэтка определенной тяжести.
– Тогда преступником мог оказаться любой человек, затаивший на мистера Бенедикта какую-то обиду.
– Но я только сейчас говорил, что ничего подобного мы не раскопали.
– Это вовсе не исключает возможности существования такой личности.
Эллери пожал плечами.
– Для схожих ситуаций у меня всегда есть подходящий вариант наготове: человек ниоткуда, плод моей фантазии. Но мы же отлично знаем, что большинство убийств совершаются не какими-то призрачными существами, а людьми, тесно связанными со своими жертвами – явно или скрыто от посторонних глаз. И проблема заключается в том, чтобы обнаружить такого человека. До сих пор мы пытаемся нащупать именно тайные связи, но пока безуспешно. Будем надеяться, что рано или поздно счастье нам все же улыбнется.
– Остаются три женщины и завещание, – пробурчал Нейби, появляясь из клубов табачного дыма.
– Похоже, тебя такой оборот не радует.
– Чему же тут радоваться? Ты только не смейся, Эллери, но, по-моему, это чересчур просто.
– А я не смеюсь.
– Слушай, ты уверен, что ничего от меня не скрываешь?
– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – ответил Эллери. – Знаешь, Анс, мне нужен ключ от дома Бенедикта.
– Зачем? Собираешься еще раз его осмотреть?
– Не только тебя грызут дурные предчувствия. Давай ключ, Анс.
– Если ты не против, – сказал начальник полиции, поднимаясь, – то я составлю тебе компанию.
Нейби подвез Эллери на своем «додже» к особняку покойного, отпер дверь, жестом пригласил войти и зашагал следом.
Эллери сразу поднялся на второй этаж в спальню Бенедикта, словно ожидал найти там все объяснения на мучившие его вопросы.
– Ты так смотришь, Эллери, будто забыл здесь что-то, – сказал начальник полиции Брайтсвилла. – Но что именно?