Инспектор поспешил в их сторону. За ним последовал и Эллери, которому изо всех сил приходилось бороться с координацией движений, свойственной ему в четыре часа утра.
– Миссис Фолке, сержант Вели сообщил вам о случившемся?
– Сказал только, что Берни мертв.
«Дама, скорее, ушла в себя, на женщину, убитую горем, она не похожа, – подумал Эллери. – Или это шок?» Но шоком здесь и не пахло. На ней были брюки с матроской и короткое кожаное пальто. Для приведения в порядок лица у нее не хватило времени. На щеках еще лежал крем, а голова была просто повязана платком. Она старалась не смотреть в сторону полицейских.
– Как это случилось, инспектор? – наконец вымолвила Марсия.
– Его убили ножом.
– Ножом? – Марсия быстро заморгала глазами. – Убили! О, боже ты мой, убили!
Будь он японцем, равнодушно заметал инспектор, мы бы поговорили и о самоубийстве. Ведь вы знаете, что такое харакири? Да, мистера Фолкса зарезали ножом, который преспокойно оставили лежать сверху на трупе. И – могу поклясться – никаких отпечатков пальцев мы там не отыщем. Вы в состоянии опознать сейчас своего супруга?
– Да… – Это «да» было произнесено таким тоном, словно Марсия хотела сказать: «Конечно! Что за глупый вопрос?»
Они подошли к криминалистам. Те расступились, и вдова уставилась на своего дорогого усопшего супруга без всякого страха, боли, волнения и тому подобных эмоций. Так, во всяком случае, показалось обоим Квинам. Может, потому, что она просто была не из пугливых, а может, и труп выглядел совсем не страшно. Миссия полицейского врача была уже закончена, и тело накрыли простыней до самой шеи. Фотографы складывали свои причиндалы.
– Да, это Берни, мой муж, – сказала Марсия и не отвернулась, как бы сделала на ее месте любая. Она смотрела на Фолкса еще добрых полминуты, и на лице ее было выражение, похожее па любопытство.
– Теперь я могу идти, инспектор Квин? – выдохнула она наконец.
– А вы не могли бы прежде ответить на несколько вопросов? – мягко поинтересовался инспектор.
– Откровенно говоря, не хотелось бы. Я совершенно выбита из колеи.
– Ну, на парочку всего?
Она пожала плечами.
– Ладно, задавайте…
– Когда вы видели своего супруга в последний раз?
– Где-то между половиной седьмого и половиной восьмого. Мы вместе ужинали. Дома. Я неважно себя чувствовала и потом сразу легла отдыхать…
– О, неужели вы не вызвали врача, миссис Фолке?
– Не так уж я больна, инспектор, просто раз в месяц мне бывает чертовски погано.
– То есть больше вы супруга не видали?
– Нет. Я же заснула почти сразу. Проглотила таблетку – и все.
– Вы слышали, как он уходил?
– Нет.
– Значит, вы понятия не имеете о том, когда он мог исчезнуть из дому?
– Конечно… И прошу вас, инспектор, хватит. Парочка вопросов давно кончилась, а я чувствую себя отвратительно.
– Еще минута – и вы свободны. Не говорил ли Берни, что должен с кем-то встретиться, куда-то выйти, или…
– Нет.
– Может, у него были какие-нибудь неприятности?
– Не могу сказать. Если и были, то мне о них ничего не известно. Когда речь заходила о делах, Берни становился очень скрытным.
– Даже с вами?
– Со мной – в первую очередь. Он любил повторять, что чем меньше я знаю, тем ему спокойнее.
– Кто бы хотел его убить, Марсия? – неожиданно спросил Эллери.
Похоже, она вообще забыла о Квине-младшем и теперь вздрогнула просто от неожиданности.
– Не знаю, Эллери! Клянусь тебе!
Может, карточные долги? – высказал предположение инспектор Квин. – Или ссора с каким-то компаньоном?
Она покачала головой.
– Я действительно не в курсе, инспектор.
– Неужели и приблизительно не представляете?
– Нет.
– Ладно, миссис Фолке. Вели, проводите ее домой. Минуточку, доктор! – Он оттянул молодого врача в сторону. Эллери поплелся вслед за ними. – Ну, что скажете?
– Смерть наступила примерно в два, плюс-минус полчаса.
Могла ли причиной смерти стать не ножевая рана, а что-то другое?
– А вы видели его живот? – в свою очередь спросил врач. – Конечно, полная уверенность появится только после вскрытия.
– Что еще?
– Ничего. А у вас?
– Тоже. По-моему, док, мы не найдем здесь даже сломанной травинки. Преступник, действующий настолько хладнокровно, что даже не боится бросать нож на труп, вряд ли потеряет на обратном пути портсигар со своей монограммой.
– Порядок? – спросил сержант Вели.
Инспектор кивнул, и Вели потащился провожать вдову домой. Молодой врач кивнул обоим и тоже затрусил прочь.
Помолчав немного, Эллери сказал:
– Лгала так уверенно, будто заранее свою роль выучила.
– Это с чьей точки зрения? С твоей? С объективной? Или просто с мужской? – осведомился отец.