– И как же они выглядят?
– Наверное, это какая-нибудь записка или более солидный документ с подписью Джонни. Он сам мне признался, что, когда мы были женаты, наши отношения складывались гораздо лучше, чем отношения его с Марсией и Одри. И я, право, нс понимаю, почему он решил со мной развестись. Заботливость мою ценил, ведь я так ухаживала за ним после автомобильной аварии. Постоянно твердил, что оставит мне в наследство имение в Брайтсвилле. Естественно, я ждала, что он упомянет об этом в завещании. Но – увы! Потому я и убеждена, что свою волю он зафиксировал в какой-нибудь другой, оставшейся незамеченной бумаге. Ну, конечно, я знала, что просто так мне никто не поверит, хотя и сообщила обо всем Элу Маршу. Вот и получается, что в особняке я пыталась найти эту бумагу…
По мере того как она говорила, голос ее все повышался и повышался.
И Эллери внезапно понял, что Элис Тирни не такой уж бескорыстный ангел, каким он до сих пор ее представлял. Люди, годами подавляющие в себе дурные наклонности, рано или поздно под влиянием обстоятельств все же дадут им выход. Элис сейчас находилась именно в таком состоянии.
– Мы же все там обшарили, – устало заметил Нейби. – Вы не сможете отыскать в доме ничего нового, мисс Тирни.
– А как насчет коттеджа для гостей? – спросил Эллери. – Может, Бенедикт что-нибудь в нем припрятал?
Нейби покачал головой.
– Коттедж мы с Барлоу тоже обыскали. Сегодня утром. Там пусто.
– А если бы нечто подобно обнаружилось в бумагах Марша, – высказал предположение инспектор Квин, – он бы наверняка нам сообщил.
– А что, это идея… Инспектор, может, вы у него спросите? – Глаза у Нейби заблестели.
Инспектор позвонил Маршу домой. Судя по голосам и музыке, доносившимся из трубки, там веселились на всю катушку. По выражению лица инспектора Эллери понял, что Марш отнюдь не обрадовался его звонку. Мрачнее тучи Квин-старший отошел от телефона.
– Говорит, что таких вещей у него нет, иначе бы, мол, давно нас информировал. По его кислому тону было ясно, что позвонил я не вовремя. Голос такой, словно ему оскорбление нанесли.
– Не похоже на Марша, – заметил Эллери. – Может, он в кого-нибудь влюбился?
– Значит, с девицей развлекается, – горько произнесла Элис. – Вообще-то Эл – честнейший человек, чудесный парень. Он бы никогда своих обещаний не позабыл.
– Забыть – это как раз нужное нам слово, мисс Тирни, – сказал Нейби. – Так я и сделаю. Почему бы вам тоже не последовать моему примеру и не отправиться домой? Я вас ни в чем не обвиняю, все в полном порядке. – Он поднялся. – Вы на машине, или распорядиться, чтобы вас подвезли?
– Спасибо, сама доберусь.
Как только она ушла, инспектор констатировал:
– Ну вот, опять все впустую.
– Похоже, – заметил Нейби. – Я прошу у господ извинения за напрасное беспокойство.
– Да я не о том. Вам не кажется, Нейби, что мы постоянно идем по ложному следу?
– Просто я хотел, чтобы вы сами с ней поговорили.
– Все верно, не переживайте. Если бы наша работа в каждом случае заканчивалась стопроцентной победой, какая была бы радость от нее?
– Великолепно сказано! – улыбнулся Нейби.
Они пожали друг другу руки и расстались.
Было уже слишком поздно, чтобы возвращаться в Бостон и Нью-Йорк, поэтому Квины, прогулявшись по пустынному ночному скверу, остановились, наконец, в гостинице «Доллис». Купили в ларьке зубные щетки и пасту, приняли душ и отправились в ресторан. Сидело там человек шесть, не больше. Единственное коронное блюдо этого заведения, которое, по мнению Эллери, имело смысл заказывать, было уже вычеркнуто, и им пришлось удовольствоваться двумя пережаренными бифштексами, оказавшими упорное сопротивление зубам инспектора.
В номер они вернулись слегка подавленными. И только принялись в полном молчании стягивать ботинки, как внезапно заголосил телефон.
– Давай-ка отгадаем, кто нам может сюда звонить? предложил Эллери. – Только Нейби. По-моему, больше некому. – И снял трубку.
Это действительно был Нейби.
– Если вы уже успели раздеться, одевайтесь снова. А если еще одеты, ждите меня. Я заеду за вами ровно через три минуты.
– В чем дело, Анс?
– Элис Тирни опять активизировалась. Барлоу видел, как она проскользнула на участок Бенедикта.
– Вы знаете, чем занимается эта сумасшедшая? – спросил молодой сыщик, встретивший их возле дома. До этого он прятался в кустах рододендрона. – Пытается проникнуть в… как его… мавзолей, где покоится Бенедикт. Я бы ее задержал, шеф, но вы приказали ничего не предпринимать до вашего приезда.