– Нет, не согласен, – ответил инспектор. – Отсутствует еще орудие убийства.
– Правильно, статуэтка, изображающая трех обезьянок. Все остальное – на своих местах. Включая и шкаф с его содержимым!
– Да? – Инспектор выжидательно смотрел на сына.
– В ночь убийства мы все там переворошили. И, добавлю, очень основательно. Помнишь? Даже шляпы и ботинки Джонни. Словом, проверили досконально.
– Да, – сказал старый инспектор тем же тоном. А Нейби сидел, точно громом пораженный.
– В таком случае давай повторим эту операцию сначала. Посмотри все снова. Как тогда. И ты будь внимателен, Анс. Может, и тебе это в глаза бросится. Правда, придется вам трудненько.
Инспектор Квин начал копаться в шкафу, вслух перечисляя вещи:
– Галстуки разных фасонов, в том числе и бабочки, шарфы разных цветов…
– В том числе и коричневые, – добавил Эллери.
– Разумеется, и коричневые.
– Дальше!
– Десять шляп и шапок…
– Коричневая есть среди них?
– Да, вот она.
– Ботинки?
– Вот, из крокодиловой кожи…
– Обращай внимание не на кожу, а на цвет.
– Черные, коричневые, серые, бежевые…
– Чувствуете: и коричневые есть, и бежевые. Пальто?
– Цвета морской волны с отворотами, черное с бархатным воротником, шерстяное…
– Какого цвета шерстяное?
– Бежевого.
– Ага, снова коричневый оттенок. Как насчет зимних пальто?
– Черное, бежевое, шоколадного цвета…
– То есть опять коричневых тонов. Для подтверждения моих подозрений – достаточно. Выходи из шкафа, отец, и осмотри ящики комода. Начнем с рубашек. Есть коричневых оттенков?
– Конечно…
– А что там? Носки? Есть коричневые?
– Разумеется. Полно.
– Ты забыл про костюмы… – Нейби был удивлен, растерян, но внимательно следил за происходящим.
– Да, действительно забыл, – ответил Эллери. В подобных ситуациях его манеры всегда становились какими-то театральными, будто у актера, который наслаждается своей ролью. – Хорошо. Отец, давай проверим костюмы Джонни. Какого они цвета?
– Серые, синие, – резко ответил инспектор.
– Прекрасно, – бросил Эллери. – Ни одного коричневого или бежевого. Именно это меня и тревожило, Анс, именно это я и не мог себе объяснить. Представляете, среди костюмов Джонни нет ни одного модного коричневого цвета, хотя прочее барахло так и пестрит им.
– Может, коричневого он просто сюда не привез?
– Исключено. Джонни относился к десятке самых шикарных мужчин Америки, и ботинок, рубашек, носков, галстуков и пальто коричневых и бежевых тонов он бы не стал приобретать, не имея коричневого костюма. Собственно, я и говорю-то об этом напрасно, – продолжал Эллери. – Дело в том, что я видел костюм собственными глазами. На нем. В тот субботний вечер, когда подслушивал, как он переругивается со своими бывшими женами на террасе. И естественно, что в том же костюме он поднялся наверх в свою спальню. А какой отсюда вывод? Снял он его уже здесь, перед тем как надеть пижаму. Но когда, после звонка умирающего Джонни, мы бросились сюда, то костюма не увидели. Он бы мог валяться на полу, мог и в шкафу висеть, не быть его здесь не могло. И тем не менее, он отсутствовал. Причем в комнате царил образцовый порядок. Помнишь, отец, ты даже обратил внимание, как Джонни аккуратно сложил в корзину белье для стирки?
– Так что же случилось с коричневым костюмом? – удивленно пробормотал Нейби. – Куда он девался?
– В этом-то и весь вопрос, Анс. И чтобы ответить на него, надо было бы прежде спросить: кто заходил в комнату Джонни поздней ночью?
– Кто? Конечно его убийца.
– Ну так, значит, и костюм он забрал!
Нейби бросил на инспектора недовольный взгляд. А тот витал где-то в прошлом. Или уже заглядывал в будущее?
– Черт возьми, для меня это – не ответ, – недовольно буркнул Нейби. – С какой стати убийце понадобился костюм Джонни?
– Вот ты и попал в точку, Анс. Давай начнем сначала. Что сделал убийца, когда вошел в комнату? В трех его поступках мы можем быть совершенно уверены. Он убил Джонни. Оставил на полу украденные вещи: вечернее платье Одри, парик Марсии и перчатки Элис. И бежал, надев костюм своей жертвы. Теперь подумаем о последнем. Почему он так поступил?
Может, в костюме была какая-то необходимая преступнику вещь? Нет, тогда бы он просто вытащил ее из кармана.
Может, убийца хотел навлечь подозрения на единственного в доме мужчину, на Эла Марша? Ведь остальные гости были женщинами – Одри, Марсия, Элис, мисс Смит.
– Зачем же тогда он оставил эти злополучные тряпки? – возразил инспектор. – Ведь они, наоборот, указывают на женщину?