– Давай не будем разрабатывать такую версию, хорошо, отец? Можно ведь и другое возражение привести: мы даже не заметили, что в комнате недостает костюма.
А если бы преступник хотел обратить на это наше внимание, наверняка бы что-то придумал. Но ничего подобного не произошло. Значит, все было сделано по другим соображениям. Кто-нибудь желает высказаться? Какие мотивы двигали убийцей?
Последовало долгое молчание, и Нейби, наконец, заметил:
– Вообще-то мотивы могли быть самые разнообразные. Но мне почему-то ни один в голову не приходит.
– И мне тоже, Эллери, – признался инспектор. – Наверное, потому, что причина была совершенно конкретная и единственная.
– Возможно. Итак, – повторил Эллери, – что убийца захватил с собой?
– Коричневый костюм Бенедикта.
– То есть мужской костюм. А для чего предназначены мужские костюмы?
– Для чего? На что ты намекаешь, мальчик? Разумеется, для того, чтобы их носить.
– Все верно, – сказал Эллери. – Именно носить. Тут-то и кроется самое прозаическое объяснение. Почему же убийце понадобилось переодеваться? Разве он выпачкался в крови? Крови из раны у Бенедикта вытекло очень мало. Даже если на негодяя и попала какая-то капля, ему совсем не обязательно было почти полностью переодеваться: дело происходило ночью, все вокруг спали. Нет, похоже, с собственным одеянием убийцы случилось что-то другое. Это «что-то» и заставило его сменить свой наряд на костюм Джонни. Теперь вам понятно?
Нейби беспомощно посмотрел на Эллери.
А инспектор Квин словно взорвался:
– Не может того быть, черт меня побери!
– И тем не менее, все ясно, как божий день! – воскликнул Эллери. – В чем убийца пришел к Джонни и чего не захватил с собой, убегая прочь? Все еще не понимаете?.. Ну, хорошо, я вам помогу: какие вещи, не принадлежавшие Джонни, мы нашли на полу его спальни?
– Женские… Платье, парик и перчатки… – Инспектор раскрыл рот от удивления.
– Совершенно верно! И если убийца появился там в вечернем платье Одри, но по каким-то причинам решил его оставить, то ему, естественно, понадобилось хоть чем-то прикрыться.
Нейби наконец не выдержал:
– Выходит, одна из баб нацепила на себя платье, зеленый парик и перчатки, проникла в комнату Джонни, совершила убийство, а потом сбросила все эти вещи, чтобы навлечь подозрение на каждую, влезла в костюм Бенедикта и снова пробралась к себе? Бессмыслица. Она бы наверняка пришла в совершенно другом наряде, а украденные тряпки просто притащила в руках. Тогда бы и переодеваться не потребовалось.
– По-твоему, Эллери, это не бывшая жена сделала? – медленно спросил инспектор.
– Ты сам ответил на свой вопрос, отец. Ни Одри, ни Марсия, ни Элис не потащились бы убивать Джонни, не подумав об одежде для отступления.
– Но, Эллери, ведь той ночью здесь больше никого не было, – возразил Нейби.
– Не совсем так, шеф, – ответил инспектор за сына. – Вы забыли еще об одной особе женского пола – секретарше Марша мисс Смит… – Но, бросив взгляд на Эллери, он понял, что сморозил глупость. – Опять не то, мальчик?
Квин-младший покачал головой.
– Ты забываешь, отец, что сейчас мы говорим об убийце, направляющемся в спальню Джонни с тремя похищенными предметами женского туалета. Логично предположить, что украл их тоже он. Но вот когда? Одри сообщила о пропаже где-то в районе полудня, в субботу. Марсия – примерно через час после нее. А Элис не смогла найти перчаток ближе к вечеру. Причем во время нашей беседы она сказала, что остальные отправились встречать мисс Смит, которая должна была прилететь из Нью-Йорка в половине шестого. Потому-то мисс Смит и не могла украсть ни вечернего платья, ни зеленого парика, ни перчаток. А значит, и не надела их в ту ночь, отправляясь в комнату Джонни.
– Но в особняке никаких женщин больше не было, – снова запротестовал инспектор.
– Правильно, отец.
Паузы имеют такие же разнообразные оттенки, как и краски. Эта была иссиня-черной.
Инспектор все же попытался внести в сплошную темень хоть какой-то луч света:
– Правда, там находился еще один человек…
– Верно, отец.
– Эл Марш.
– И это верно.
Снова пауза. На этот раз не такая безнадежная. Словно небо, освещенное молнией.
– Не станешь же ты утверждать, что именно Эл Марш с вечерним платьем, париком и длинными перчатками…
– Наши рассуждения как раз к нему и привели.
– Но тогда это означало бы… Означало бы… – Нейби никак не мог довести свою мысль до конца.
– Это означало бы, – продолжил Эллери мрачным тоном, – что мы по-прежнему расследуем дело, которое только теперь становится более или менее ясным. В ту ночь Эл Марш в полном боевом облачении заявился в спальню Джонни, и то, что случилось там, заставило его наряд свой бросить и, надев костюм Бенедикта, удрать в свою комнату. Коричневый повседневный костюм… Если мы отыщем его, убийца будет разоблачен.