– Ты с ума сошел. Если он велел тебе так отвечать, то сейчас кого ты хочешь одурачить? Немедленно позвони на крышу!
– Арчи, уверяю тебя, это правда. Его вызвали по телефону, и он сразу ушел. Просил кое-что тебе передать. Подожди, я записал. Во-первых, Саул договорился, что Орри его сменит. Во-вторых, из-за твоего отсутствия хозяин был вынужден нанять такси. В-третьих, тебе надлежит отправиться на «седане» в резиденцию покойного мистера Хауторна, что на Шестьдесят седьмой улице.
– А ты не разыгрываешь, Фриц?
– Клянусь богом, Арчи. Знаешь, у меня самого дыхание перехватило.
– Охотно верю.
Я повесил трубку и вернулся к машине, в которой терпеливо торчал Фред.
– Началась новая эра. Земля изменила свою орбиту и стала вращаться в другую сторону. Мистер Вульф выехал, из дому по делам.
– Да ну! Брехня!
– Ничего подобного. Фриц клялся господом богом. Вульф действительно уехал на такси. Значит, если ты…
– Что же такое творится, Арчи? Его или убьют, или…
– Будто я не знаю? Давай, возвращайся домой и досыпай. Твой приятель Дэйвис еще несколько часов продрыхнет. Если понадобишься, мы тебя известим.
– Но мистер Вульф…
– Я уже мчусь ему на выручку.
Он вылез из машины и, пока я разворачивался перед домом, обеспокоенно глядел на меня, сокрушенно качая головой. Лично я не очень тревожился, просто был слегка заинтригован.
В гараже я сменил «родстер», двухместный автомобиль с откидным верхом, на «седан» – машину с закрытым кузовом, описал круг и снова полетел на север.
Трезво поразмыслив, я пришел к выводу, что только плачевное состояние банковского счета могло заставить Вульфа нарушить раз и навсегда установленное правило самому не выезжать по делам. Но с другой стороны, я даже не догадывался, что временными финансовыми затруднениями он озабочен до такой степени!
И когда, поставив «седан» на улице, я шел к каменному дому Хауторнов, мне было искренно жаль Вульфа.
Поскольку у входа не толпились любопытные, газетные репортеры не пытались заглянуть в окна и фотографы не совали мне в физиономию свои камеры, я пришел к выводу, что Скиннер с Крамером еще не подняли общей тревоги.
От дворецкого, отворившего мне двери, за милю несло благовоспитанностью и обходительностью «слуги из хорошего дома».
Я сказал:
– Доброе утро, Джинс. Я лорд Гудвин. Если мистер Вульф добрался сюда живым, он должен меня ждать. Такой большой, толстый человек. Он здесь?
– Да, сэр. – Дворецкий пересек огромный холл и встал сбоку, пропуская меня вперед. – Сейчас я доложу миссис Данн и мистеру Вульфу о вашем приезде.
Я отпустил его величественным кивком головы, и он исчез.
Так вот почему Вульф примчался к ним, словно крапивник, строящий гнездо! Он уже считал, что гонорар у него в кармане, а когда денежки стали ускользать, решил их «заработать»! Говорят, нет худа без добра, но и добра без худа не бывает!
Я решительно отбросил в сторону подобные мысли и огляделся.
Несмотря на внушительные размеры, элегантность и старания соответствовать представительному дворецкому, жилище было не таким, в каком хотелось бы жить мне, если бы у меня умер дядюшка-миллионер. Чрезмерное количество стульев выглядело так, будто они расставлены для красоты, а не для того, чтобы на них сидеть. Единственной понравившейся мне вещью было мраморное изваяние женщины с протянутой рукой, которая, по-моему, старалась дотянуться до банного полотенца. Поскольку статуя находилась в углу, я подошел к ней поближе, дабы разглядеть как следует, и неожиданно почувствовал, что кто-то смотрит мне в затылок, хотя никаких шагов я не слышал.
Я повернулся на каблуках и убедился, что прав: в противоположном конце комнаты лицом ко мне стояла миссис Ноэль Хауторн. То есть, она бы стояла лицом, если бы оно просматривалось. На ней было длинное серое платье и вуаль того же серого цвета.
Она молчала и не двигалась.
Эта мерзкая тряпка вызывала во мне настоящую аллергию. Кто бы мог подумать, что вуали противопоказаны для моей нервной системы. Я хотел сказать «доброе утро, миссис Хауторн» с присущей мне вежливостью, но решил, что голос у меня прозвучит ненатурально. И не сказал ничего.
Простояв так около часу (в действительности, наверное, прошло секунд девять), она повернулась и исчезла за драпировками, совершенно неслышно ступая по толстому ковру.
Я переместился на прежнюю позицию, но у меня руки чесались что-то предпринять. Очевидно, будь у меня меч, я бы, подобно Гамлету, проколол эту чертову штору!
Но прежде, чем я остановился на каком-то поступке, сзади меня настиг голос:
– Привет!
Я развернулся, похоже, не слишком изящно, но зато быстро, увидел человека, который меня окликнул, и почувствовал себя безнадежным болваном. Поэтому повторить сумел только такое же «привет».