— Давление держится, — сообщил Боннет. — Сейчас проверим, насколько хорошо построены наши «Хеллс Дайвер».
— А мне интересно знать, насколько хорошо построено мое собственное тело, — заявил Гарсия.
— Могу сказать, что наш добрый Господь сделал великолепную работу. Он подумал обо всех случайностях, — сказал Боннет. Рэмси подумал: «На него это непохоже. Подобного замечания можно было ожидать скорее уж от Спарроу».
— Господи, мы просим твоей защиты, — сказал Спарроу. — Мы, не имеющие права просить у тебя. Аминь.
— За сколько времени ищейки доберутся до нас? — спросил Боннет.
— Через пятнадцать минут, — ответил Рэмси.
— Уменьшить угол спуска, — приказал первый офицер.
Гарсия отправился выполнять приказ.
— Включи носовые камеры и прожектора.
Главный экран на передней переборке ожил, показывая пятно света в мутно-зеленой воде. Бледные фосфоресцирующие создания бросились в темноту. Рэмси поглядел на указатель внутреннего давления, 400 фунтов.
— Теперь осторожно сходи вниз, — приказал Боннет.
Палуба накренилась.
Внешнее давление росло: 3400 фунтов… 3420… 3440… Рэмси обнаружил, что не может оторвать глаз от циферблата.
3500… 3520… 3540… — Поглощение СО2 в норме, — сообщил Боннет. — У кого-нибудь появились неприятные ощущения?
— Я чувствую, что тупею, — сказал Гарсия.
— Держись!
— Будьте готовы к кислородной интоксикации, — предупредил Спарроу. Стрелка манометра двигалась дальше: 3600… 3620… — Выровнять спуск, — приказал Боннет.
Гарсия выполнил.
— Как далеко до дна?
Рэмси через силу оторвался от манометра и глянул на прибор.
— Пятьдесят футов.
— Спускаемся.
Палуба снова накренилась.
Теперь уже все уставились на большой экран.
— Есть! — воскликнул Гарсия.
Это походило на то, как будто они погрузились в зеленый туман. Прожекторы высветили длинный лист бурой водоросли. Подводные заросли были рассечены по диагонали каменной грядой. И никаких признаков морских обитателей.
Гарсия выровнял носовые рули, и «Рэм» осторожно опустился на грунт, всклубив водоросли.
— Отключить двигатели, — скомандовал Боннет.
Рука Гарсии уже лежала на выключателе. Моторы смолкли.
Рэмси прошептал:
— Мы на глубине 8460 футов.
— Новый мировой рекорд, — сказал Гарсия.
Спарроу сделал шаг к главному пульту.
— Благодарю тебя, Господи, — сказал он.
— Это я принял это решение. Я — самый обычный трус. Но ничего в жизни не приходило ко мне так легко.
— Кто-нибудь ощущает болезненные последствия повышения давления? — спросил капитан.
— Я все еще чувствую тупость, — ответил Гарсия.
— Кто-нибудь еще?
Рэмси отрицательно покачал головой, изучая показания локатора. — Поглощение — 0, 214, — отметил Боннет. — СО2 выделяется гораздо быстрее, чем мы успеваем поглощать.
Рэмси воскликнул:
— Великий Боже на небесах!
— А где еще ты надеялся его обнаружить? — спросил его Гарсия.
— Здесь есть холодное течение. Прямо над нашей головой.
— Господь распростер свой покров над нами, — сказал Спарроу. — Стая проходит над нами по направлениям на юг, — сообщил Рэмси. — В восьми тысячах ярдов.
— И никаких признаков, что нас вынюхали? — спросил Боннет.
— Нет.
— Они и не собираются искать нас там, где не надеются нас найти, — сказал Гарсия. Он улыбнулся. — И в этом нет ничего странного. Я сам в это не совсем верю.
— Я не слышу их за этим холодным течением, — объявил Рэмси. — И кэп, и Бог — дружбаны, — внезапно заявил Гарсия. — Очень близкие кореша. Они каждый раз держатся друг за друга. — Он покачнулся. Рэмси схватил Гарсию за руку и поглядел на показания его «вампира».
— Поглощение СО2 в норме. Что бы это могло… — Люди по-разному реагируют на кислород, — объяснил Боннет.
— Ре-бяата? Чего это с ва-ами?
Голова Гарсии болталась из стороны в сторону. Он глядел на всех невидящими, хоть и широко открытыми глазами.
— Успокойся, Джо, — сказал Спарроу.
— Успокоиться? — покосился тот на Спарроу. — Я тебя знаю, шкип. Ты вновь пришедший царь Давид. И я услышал тебя. — Он вяло опустил голову и поднял правую руку:
— «В тесноте моей я призвал Господа, и к Богу моему воззвал, и он услышал из чертога своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его»[11]. — Все в порядке, Джо. Давай лучше пойдем и ляжем. — Спарроу взял Гарсию под локоть и повел к двери.
— Отвали, — сопротивлялся тот. Он стряхнул руку Спарроу, пошатнулся, но устоял, затем повернулся и нарочно уставился на Рэмси. — Я все про тебя знаю, мистер Долговязый Джон Рэмси! Ты суешь свой длиннючий нос в мои дела! Думаешь, чего-то вынюхаешь? А ни фига ты не знаешь! Ни фига! — А может хватит, мистер Гарсия! — В голосе Спарроу звенели металлические нотки.
— Из-звините, капитан. — Гарсия повернул к двери. — Пош-шли. Я ус-стал. Спарроу внимательно поглядел на Рэмси, затем повернулся и вывел Гарсию за дверь.
В помещении центрального поста стояла тишина, временами прерываемая лишь тихим урчанием какого-нибудь механизма. Потом Боннет сказал:
— Долговязый Джон? Как вы могли получить подобное прозвище? Рэмси уставился на свои приборы. «Проклятое прозвище! Так значит, Гарсия знает о моем прошлом — истинном прошлом».
Боннет сказал:
— Я спросил… Рэмси повернулся к нему.
— Да, я тебя слышал. Так меня окрестил один снабженец. Он говорил, что я пиратствую почище настоящего Долговязого Джона Сильвера. — Пиратствуешь? Каким образом?
— Протащил кое-какое лишнее оборудование. Самогонный аппарат.
Боннет ухмыльнулся.
— Только не пойму, как это осталось у Джо в голове. Видно, он ревнует к тем, кто оказался лучше его.
А Рэмси напряженно размышлял: «Гарсия все выболтает капитану. Как пить дать».
— Тебе не кажется, что здесь слишком жарко? — спросил Боннет. Рэмси поглядел на бисеринки пота, выступившие на лице Боннета, потом глянул на приборы «вампира». Температура крови нормальная. Затем поглядел на индикатор термодатчика у себя на пульте и сказал:
— Температура снаружи — 71o.
— У меня чешется кожа, — признался Боннет.