Усилием воли Рэмси подавил желание и самому почесать руку.
— Я тоже заметил похожее.
Боннет поглядел на раскрытый пульт контроля атмосферы, обследовал показания циферблатов.
— Впуск ангидразы в два раза выше нормы: двадцать кубиков на кубический метр.
— И мы совершенно не знаем, как это отразится на нас, — сказал Рэмси. — Все должно быть нормально, — возразил Боннет. — Мы пользуемся углеродной ангидразой уже сорок лет.
Рэмси поглядел на показания локатора.
— Что-нибудь слышно?
Рэмси отрицательно покачал головой.
— Интересная эта штука — ангидраза. Мы на длительное время подвергали шимпанзе давлению в четыреста фунтов на квадратный дюйм, прибавляя ее в воздух. Некоторые обезьяны выжили. Некоторые — нет. Кое-кто из шибко умных парней думает, что знает, почему так случилось. — Ну и?
— Считается, что ангидраза воздействует на ретикулярную область центральной нервной системы, которую называют «метаболическим регулятором». Он удерживает от быстрого окисления при повышенном поступлении кислорода. Эти парни считают, что «регулятор» иногда не срабатывает, и тогда организм идет вразнос, как при возбуждении обратной связи, что приводит к смерти.
— Почему?
— А вот этого они не знают. Может, потому, что «метаболический регулятор» просто устает?
— И какова вероятность того, что кто-то из нас тоже пойдет вразнос?
Рэмси быстро глянул на него, а потом вернулся к локационным приборам.
— Это был глупый вопрос, Лес.
Боннет покраснел. У него даже челюсть слегка отвисла. — Хочешь, чтобы я тебя успокаивал? Я знаю лишь то, что мы пока еще живы, хотя немного и… Сигнал! — Он нажал на кнопку компьютера на пульте, чтобы расшифровать данные. — В пятистах ярдах. Идут с юго-запада. — А Господь все еще держит свой покров над нами? В его голосе Рэмси уловил неожиданную нотку цинизма, которого никогда до сих пор не замечал. Он поглядел на индикатор термодатчика. — Холодный слой проходит над нами периодически. Сейчас его нет. Мне кажется, эта подводная гора для Арктического течения действует как барьер. Но, скорее всего, здесь много различных факторов. — Он снова поглядел на экран локатора. — «Восточные» снова прочесывают весь район. — А что, были сомнения, что они не станут этого делать?
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе следует узнать кое-что про нашего капитана, — сказал Боннет. — Джо не шутил. Только вот не совсем умеет… Внезапно «Рэм» дернулся и накренился влево на пару градусов. Рэмси схватился за релинг возле пульта.
— Что это… — Наша баржа, — ответил Боннет. — Течение дергает ее. — Я и чувствовал, что когда мы спускались, она нас подтолкнула, — признался Рэмси. — Но амортизаторы… Подлодка накренилась еще на градус влево.
— Теперь надо молиться, чтобы баржа не потащила нас вниз по склону.
Лишних пятисот футов мы не выдержим.
— С чего ты взял? — спросил Рэмси, всматриваясь в приборы.
— Я чувствую, что гора у нас под ногами вся в тумане.
Рэмси оторвался от пульта.
— Что ты сказал?
— Я чувствую у себя в мозгах сплошной туман, — говорил Боннет. Он перегнулся через релинг. — Туман скатывается с горы. И я ненавижу туман. — Он с трудом выпрямился. — Мысли путаются. Вступай во владение, мистер Рэмси. Я хе… Я… — Он уселся на пол, хватаясь одной рукой за ограждение.
Рэмси вспомнил, что ему ухе приходилось иметь дело с подобным случаем. Он в последний раз глянул на свой пульт, повернулся и силой заставил себя на спеша пройти к Боннету. Он склонился над ним, проверил его «вампир». Поглощение углекислого газа составляло 0, 228, что было выше нормы. Он взял Боннета за запястье, посчитал пульс, а затем подрегулировал выпускной клапан генератора ангидразы.
— Что с Лесом?
В тыльных дверях центрального поста стоял Спарроу и глядел на приборы главного пульта. Когда Рэмси повернулся, он переступил порожек. — Только не двигайтесь резко, — предупредил его Рэмси.
— Что… — Спарроу запнулся.
Рэмси склонился над Боннетом, вновь проверил его «вампир». Пока никаких изменений. Прошло слишком мало времени. Он сказал:
— Я как раз формулировал теорию Рэмси, почему некоторые шимпанзе умерли, а другие — нет.
Спарроу сделал несколько шагов и наклонился над Боннетом.
— Какие еще шимпанзе?
— Подопытные. При давлении около 400 фунтов я запускал максимальную дозу ангидразы. Мне не хотелось бы давить на вас, действительно, организм возбуждается, нервы не выдерживают… — Про шимпанзе я знаю, — сказал Спарроу. — Вы думаете… — Он поежился. — Это похоже на расстройство функций коры головного мозга, — объяснял Рэмси. — Но что еще, кроме эмоционального возбуждения, даже потрясения, может заставить быть физически активным?
Спарроу кивнул, соглашаясь.
Рэмси увидел, что поглощение СО2 вернулось в норму. Он стал массировать левую руку Боннета.
— Лес, с тобой все в порядке. Ты только расслабься. Кризис уже прошел.
Все уже нормально… Все нормально… Боннет непонимающе потряс головой.
— Мы выдержали очень сильное нервное потрясение, — продолжал объяснять Рэмси. — Наши тела здесь, внизу, находятся в очень неустойчивом равновесии.
Спарроу постоял возле них, потом подошел к пульту локатора.
— Я дал Джо успокоительное. Он плакал, бредил. Может, я… — Он замолк.
Боннет открыл глаза.
— Не шевелись, — приказал ему Рэмси. — Лес, ты меня слышишь?
Тот кивнул.
— Не будет ничего страшного, если ты расслабишься. — Вы не можете приказать ему расслабиться, он не послушается, — заметил Спарроу.
Рэмси схватил голову первого офицера пальцами, нащупал нервный узел сзади на шее и стал его массировать.
— Тебе уже лучше.
Боннет смочил губы языком.
— … порядке. Возвращайся… на пульт.
— Дыши неглубоко и медленно.
Рэмси не уходил.
Боннет сглотнул и проговорил с трудом, насколько ему позволял непослушный язык:
— Это как обморок… Сейчас… уже лучше.
Рэмси повернулся к Спарроу.
— Вот теперь с ним все будет в порядке.
Тот поглядел сверху вниз на Боннета.
— Посиди так. Лес, пока не почувствуешь, что сможешь подняться. — Он обратился к Рэмси. — Я тут поглядел в наши телекамеры. Течение развернуло нашу баржу на сорок пять градусов к нашей оси. Если мы подтянем буксирный трос, можно будет ее выправить, но при резком рывке он может оборваться. — Лучше оставить все, как есть.