Жестом Спарроу приказал ему замолчать, повернулся направо. Рэмси за ним.
Тон сигнала понизился — значит, направление не правильное.
— Возьмите датчик излучения, — обратился через плечо капитан к Рэмси. Рэмси вернулся к центральной переборке, вынул из зажимов датчик, подключил его и вновь присоединился к Спарроу. Динамик прибора издавал звуки в ритме его вживленного датчика.
Спарроу повернул влево, Рэмси за ним. Тон звука повысился на октаву.
— Шпионский маяк! — воскликнул Гарсия.
Спарроу подошел к пульту контроля за погружением, Рэмси все время следовал за ним. Звук в датчике сделался громче. Они обошли пульт, и тон звука вновь стал ниже. Тогда они вернулись и стали к пульту лицом. Теперь высота сигнала поднялась еще на октаву.
Рэмси размышлял: «Гарсия был здесь один. Мог он включить маяк?»
— Где Лес? — спросил Спарроу.
— В переднем отсеке.
Спарроу как бы пытался взглянуть сквозь стену.
«Он думает, что, может, это Боннет посылает сигнал, — думал Рэмси.
Внезапно его охватили сомнения. — А может такое быть?»
Спарроу скомандовал в свой ларингофон:
— Лес, немедленно на центральный пост!
Боннет ответил, что понял. Они тут же услыхали лязг металла: первый офицер бежал по мосткам.
Рэмси следил за своим датчиком. Сигнал не менялся по амплитуде, хотя Боннет передвигался. Но могло случиться и так, что «маячок» был спрятан и где-то в переднем отсеке. Рэмси повел датчиком вправо, оставаясь возле центра пульта погружения. Сигнал не менялся.
Спарроу следил за его действиями.
— Эта штука находится в пульте! — закричал Рэмси.
Капитан бросился к пульту.
— У нас есть всего лишь несколько минут, чтобы обнаружить передатчик! В воспаленном воображении Рэмси видел экипаж вражеского истребителя, готовящего еще одно убийство — двадцать первое. Гарсия поставил ящик с инструментом на палубу возле их ног, открыл его, вынул отвертку и начал снимать верхнюю панель пульта. Вбежал Боннет.
— Что случилось, шкип?
— Шпионский передатчик, — ответил ему Спарроу. — Он тоже уже взял отвертку и помогал Гарсии снять панель.
— Мы будем проводить маневр уклонения? — спросил Рэмси.
Спарроу отрицательно покачал головой.
— Нет, пусть они считают, будто мы ни о чем не знаем.
— Хей, — вмешался Гарсия, — потяните за тот край. Рэмси бросился вперед и помог снять верхнюю панель с пульта. Открылась путаница проводов, транзисторов и электронных ламп. Боннет взял датчик излучения и провел им вдоль пульта, заметив, что сигнал усилился возле ламповой панели.
— Джо, перейди на вспомогательный пульт контроля за погружением, — сказал Спарроу. — Я вытащу всю эту секцию.
Гарсия метнулся к запасному пульту у противоположной стены центрального поста.
— Запасной пульт включен и работает! — отрапортовал он. — Погодите, — сказал Боннет. Он подвел датчик излучения прямо под лампы, взял одну из них свободной рукой и вытащил из гнезда. Сигнал не смолк, но шел уже от руки первого офицера, когда тот двигал ею перед датчиком.
«В такой маленькой штучке автономный источник питания!» — Рэмси задохнулся от удивления.
— Господи Иисусе, спаси нас, — пробормотал Спарроу. — Дай-ка мне это. Он взял лампу из руки Боннета и зашипел, оттого что лампа была очень горячая.
Боннет и сам тряс рукой, в которой держал лампу-маяк.
— Я обжегся, — морщился он.
— Она была в блоке Z02R, — сказал Рэмси.
— Разбей ее, — предложил Гарсия.
Спарроу отрицательно покачал головой.
— Нет. — Он невесело улыбнулся. — Мы поиграем. Лес, подыми-ка нас на глубину выпуска.
— На шестьсот футов? — спросил Боннет. — Нас же расстреляют, как воробьев.
— Выполнять! — заорал Спарроу. Он повернулся к Рэмси и протянул лампу ему.
Тот взял лампу из его рук, покрутил в пальцах. Вынул из нагрудного кармана маленький фотоаппарат и стал снимать лампу под разными углами. Спарроу отметил про себя наличие этой камеры, но не успел он прокомментировать этот факт, как Рэмси сказал:
— Хотелось бы поглядеть на нее под лупой. — Он посмотрел на капитана. — У нас есть время, чтобы я обследовал эту штуку в мастерской? Тот поглядел на шкалу прибора статического давления.
— Минут десять. Делай что хочешь, только не прерви сигнал. Рэмси помчался к себе в мастерскую. На бегу он услыхал, как Спарроу, спеша за ним, говорит в свой ларингофон:
— Джо, возьми контейнер для выброса отходов и подготовь выпускную трубу, чтобы убрать этот шпионский передатчик. Если нам немного повезет, пошлем «восточных» ищеек вслед подводному течению. Рэмси взял у себя на полке кусок мягкой ткани и положил лампу на него.
— Если вы помните какую-нибудь молитву — молитесь, — сказал Спарроу. — Не могу и представить, чтобы на таком миниатюрном источнике питания получался такой сильный сигнал, — удивился Рэмси. — И все же эта штука действует, — заметил на это Спарроу. Рэмси прекратил вытирать пот с ладоней. В голове вертелась мысль: «Что показывает телеметрия эндокринного баланса Спарроу именно сейчас?» — Чертова штуковина! — пробормотал Спарроу.
— Мы затеяли большую игру, — сказал Рэмси. Он обмерил лампу микрометром и записал все размеры. — Стандартные размеры для Z02R. — Он положил лампу на весы, уравновесив ее лампой того же наименования. Шпионская лампа перевесила.
— Она тяжелее стандартной, — сказал Спарроу.
Рэмси добавил гирьки и сбалансировал весы.
— Четыре унции![7] В динамике, висящем на переборке у них над головами, раздался голос Боннета:
— Установленная выпускная глубина через четыре минуты. Мы еще дрейфуем по течению.
— Как ты считаешь, сможем мы обнаружить в этой штуке что-то еще? — спросил Спарроу.
— Без разборки — ничего, — ответил Рэмси. — Вообще-то имеется возможность, что рентгеновские лучи покажут какую-нибудь начинку, но теперь… — Он покачал головой.
— На борту имеются и другие такие штуки, — сказал Спарроу. — Я знаю, что такие будут.
— Откуда вы знаете?
Спарроу поглядел на Рэмси.
— Можешь называть это предчувствием. Эта операция с самого начала шла под наблюдением. Только, клянусь всеми святыми, мы прорвемся! — Две минуты, — предупредил их голос Боннета в динамике.
— Пора. А теперь дайте мне обдумать то, что у нас уже имеется.
Спарроу взял лампу и скомандовал в ларингофон:
— Опускаться потом будем на полной скорости. — Они могут услыхать наше движение, — сказал Рэмси и покраснел, чувствуя биение метронома из дробины детектора в шее. Спарроу опять грустно улыбнулся, повернулся, вышел и спустился по центральному проходу. Теперь его голос звучал в интеркоме:
— Мы возле выпускного отверстия и готовы запустить нашу рыбку. Лес, сообщай мне отсчет статического давления.
— Четыреста девяносто… четыреста семьдесят… четыреста сорок, четыреста ровно!
Рэмси услыхал тихое «хлоп» выпускной трубы. Этот звук пришел к нему через корпус.
В интеркоме зазвенел голос Спарроу:
— Полный вниз!
Палуба «Рэма» резко дернулась. Жужжание двигателей переросло в вызывающую зубную боль вибрацию.
Рэмси поглядел на индикатор уровня шума. Слишком много! Шумогасительные плоскости не могли маскировать его.
В динамике гремел голос Спарроу:
— Рэмси, переведите систему внутреннего давления на ручное управление. Повышайте его, не согласовывая с внешним. О кессонной болезни заботиться будем позже. Сейчас я желаю одного: чтобы над головой было 7000 футов и термоклин.
Рэмси подтвердил прием приказа, его пальцы уже бегали по пульту. Он глянул на датчик «вампира» у себя на руке. Уровень поглощения пока еще низок. Он повысил концентрацию ангидразы, впрыскиваемой в воздух.
Снова Спарроу:
— Рэмси, мы выстрелили торпеды в направлении, обратном нашему. С замедленными взрывателями. Заметьте сигнал, когда одна из них сработает. — Есть, капитан.
Рэмси подключил телефон монитора в одно из гнезд перед собой, поглядел на контрольный таймер, висящий над пультом. В это время до него дошло, что устройство, вживленное в его шею, уже не реагирует на сигнал передатчика. Теперь он стал повышать внутреннее давление до уровня, соответствующего глубине. Репитер датчика внешнего давления показывал 2600 фунтов на квадратный дюйм, и стрелка продолжала ползти дальше. Вдруг датчик температуры показал вхождение в холодный слой.